|
|
|
 |
 |
 |
|
Предыдущие |
|
|
|
Евгений Георгиевич Габричевский (1893, Москва — 1979, Мюнхен), русский художник и биолог. Автопортрет (1952 год).
Мухи и бабочкиЯкушев И.Б. (Архангельск)
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
«Что сказать мне о жизни. Что оказалась длинной»
Первая жизнь Евгения Георгиевича Габричевского прошла в России. Он был сыном известного русского микробиолога Г.Н. Габричевского, основателя научной школы, одного из организаторов производства бактериологических препаратов в России. Его братом был впоследствии известный историк и теоретик пластических искусств, литературовед, переводчик, доктор искусствоведения А.Г. Габричевский. В детстве Е. Габричевский серьезно и внимательно занимался живописью у А.М. Корина, скульптурой — у С.Т. Коненкова и С.М. Волнухина. Но вскоре он увлекся биологией, работая в Московском университете под руководством известного специалиста А.Н. Северцова (на дочери которого был женат его брат Александр). Первым из отечественных биологов Е.Г. Габричевский получил престижную стипендию Международного совета по образованию, и в 1924 году по специальному разрешению Наркомпроса РСФСР уехал в США. В Америке состоялась его вторая жизнь. Он работал в Колумбийском университете — в лаборатории основоположника генетики Т.Х. Моргана, дважды продлевая срок загранкомандировки (в 1926 году в связи с получением второй годичной стипендии) и в 1927 году (еще на три месяца), став первым советским биологом — стипендиатом Рокфеллеровского фонда. В СССР Габричевский не вернулся. Вполне понятно, что случилось бы с ним, если бы он приехал обратно: гонения на отечественных генетиков вошли в хрестоматию советского террора. 
Позже он переехал во Францию; работал в Парижском Пастеровском институте. Этот период времени стал его третьей жизнью. В Европе Габричевский возобновил занятия живописью, писал гуашью и цветной тушью фантастические картины-видения. Среди частых мотивов его работ — насекомые: бабочки и мухи. Мушки-дрозофилы — традиционный материал биологов-генетиков прочно вошли в его жизнь, влияя на тематику живописных работ. Известно, что в течение некоторого времени Габричевский учился в Парижской художественной академии, под патронатом которой несколько позже были изданы альбомы его картин — на всех главных европейских языках (кроме, разумеется, русского). Биология Габричевского преломилась живописью. И в обоих видах своей деятельности Габричевский был успешен и талантлив. 
Но в 1930 году из-за психического расстройства он был вынужден оставить научную деятельность. Началась четвертая жизнь Евгения Габричевского — жизнь пациента психиатрических лечебниц. Он был госпитализирован в клинику под Мюнхеном (в этом городе жил его брат), где в течение многих лет жил безвыездно и без выписки, продолжая писать картины. Узор на крыльях бабочек Габричевского часто напоминает широко раскрытые глаза, пристально и недоброжелательно наблюдающие за зрителем. Но в первую очередь они смотрели таким образом на самого художника. И эти недобрые глаза дешифруют картину мира больного зудожника, тревогу автора картин, ощущавшего себя под чьим-то постоянным пристальным надзором. Крылья этих бабочек остроконечны и агрессивны, характеризуя этого «наблюдателя»-супервайзора, как инфернальную и враждебную силу. Бабочки Габричевского иногда походили не только на чешуекрылых насекомых, но и на чье-то лицо, увернуться от взгляда которого было невозможно. 
Пятая жизнь художника продлилась около десяти лет и прошла в тесной темноте подвала жилого дома. В середине 1930-х годов к власти в Германии пришли национал-социалисты. После издания приказа Гитлера об уничтожении душевнобольных, младший брат художника Юрий тайно вывез его из клиники и в течение всех лет гитлеровского режима прятал в подвале своего дома в Мюнхене — осином гнезде нацистов. В эти же годы в СССР трижды арестовывался и ссылался и его брат Александр (1930, 1935—1936 и 1941—1944 годы). После окончания Второй мировой войны Евгений Габричевский снова занялся живописью и графикой. В шестой своей жизни он писал полуабстрактные «визионерские» композиции: «Космос», «Мирозданье», «Белые драконы», «Фантастический пейзаж с фигурами», «Видение»… В 1960-е годы его творчество привлекло внимание основателя художественного течения ар-брют Ж. Дюбюффе, коллекционеров и маршанов Д. Кордье и А. Шава, которые скупили почти все работы художника. В 1961 году в галерее А. Шава в Вансе (департамент Приморские Альпы) состоялась его первая персональная выставка. Затем крупные выставки работ были устроены во Франкфурте-на-Майне и Нью-Йорке. В 1960-е годы несколько вернисажей прошло в Германии, Франции, а также в нью-йоркской галерее «Cordier-Warren» (1961 и 1965 годы). Участник парижского Салона знаменитых и молодых художников (1962 год — Габричевскому тогда было 69 лет, и молодым его можно было считать только смотря с той точки зрения, что это событие было в его шестой жизни). 
Произведения Е.Г. Габричевского экспонировались на ретроспективной выставке «Art brut» в Лозанне (1987 год), выставке коллекции Д. Кордье, подаренной им Национальному музею современного искусства в Париже (1989 год). В 1991 году около 20 картин Габричевского были привезены в Москву его братом Юрием и показаны в Третьяковской галерее на выставке, посвященной 100-летию со дня рождения А.Г. Габричевского. Последний раз рисунки Е. Габричевского 1930—1960-х годов экспонировались на парижской ярмарке FIAC — одном из самых престижных международных событий в сфере изобразительного искусства. 
Евгений Габричевский прожил 86 лет, 48 из которых он был психически болен. Диагноз рассек его судьбу на две половины, сконструировав схему Инь-Ян, в которой каждая из двух половин черно-белого круга содержат каплю контрастного цвета. Схизис болезни исказил судьбу художника, но дал необычный ракурс его живописному видению мира. Живопись сплелась с биологией, а его мухи — один из символов генетики — перемешались с бабочками — одним из символов человеческой души, создав странную конструкцию синтеза идеализма и материализма. Габричевский так, наверное, до самого конца сам не разобрался, кто он — бабочка ли, которой снится генетик, или же генетик, которому приснилась бабочка… 
Аккомпанементом его жизни оказались все основные события ХХ века, внутри которых он был не главным, но — действующим лицом: через него протекли революция 1905 года; Первая мировая война; пандемия испанки; Февральская революция; Октябрьская революция; депрессия в США; безвременье Европы между двумя войнами; марш национал-социализма; уничтожение сумасшедших в Германии Гитлера; Вторая мировая война… Умер он за 12 лет до падения СССР, пережив крах Российской, Османской и Австро-Венгерской империй, Второго и Третьего Рейха, распад колониальных систем Англии, Франции, Испании… Эфемерная бабочка, живущая так недолго, и мушка-дрозофила, чей век столь короток — иллюстрация к столетию, нарисованная Габричевским. Веку, уничтожившему уверенность в завтрашнем дне; веку, в котором только бабочка-однодневка может чувствовать себя безмятежно. Веку недолговечной литературы, музыки, написанной утром и умирающей к вечеру, фильмов, живущих от уикенда до уикенда. Веку, в котором новые правила становятся важнее древних законов, и нет смысла думать о чем бы то ни было, в том числе — и о завтрашнем дне… Нет смысла думать о чем бы то ни было… Нет смысла думать… Нет смысла… На смену эпосу пришел твиттер.
Ссылка для цитирования Якушев И.Б. Мухи и бабочки // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. — 2014. — N 1 (3) [Электронный ресурс]. — URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|
||
В начало страницы
|
|
|
|
|
Выпуск № 21 |
|
Мартюшева В. (Украина) Чудо в хосписе |
|
Максимова Е. (Украина) Самоубийство как ответ человека на вызовы бытия в условиях сужения видения жизненного пространства |