|
|
|
 |
 |
 |
|
Предыдущие |
|
|
Качество жизни и особенности эмоционального статуса у лиц
|
|
|
|
Аннотация. В проведённом исследовании рассмотрены особенности эмоционального статуса и качества жизни у лиц с разным уровнем риска метаболического синдрома (МС), а также их влияние на риск кардиометаболических расстройств. С применением методов медицинской диагностики, клинико-психологических методов (беседа, наблюдение) и опросников для оценки качества жизни (SF-36) и эмоционального состояния («Госпитальная шкала тревоги и депрессии») было обследовано 138 респондентов (в возрасте 20—62 лет). Отчетливых зависимостей между выраженностью компонентов МС и эмоциональным статусом пациентов не было выявлено, при этом МС оказывал умеренное негативное влияние на физический компонент качества жизни. Установлено, что эмоциональные нарушения вносят существенно больший вклад в качество жизни пациентов, нежели метаболические нарушения.
Ключевые слова: метаболический синдром, тревога, депрессия, качество жизни, сердечно-сосудистые заболевания.
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Введение
Сердечно-сосудистые заболевания в настоящее время остаются доминирующей причиной смертности [8], в связи с чем сохраняет актуальность проблема профилактики, своевременного распознавания и коррекции известных факторов кардиологического риска, в частности метаболического синдрома (МС). Как известно, МС представляет собой комплекс патогенетически связанных нарушений углеводного, липидного, пуринового обмена, чувствительности тканей к инсулину, абдоминального ожирения и артериальной гипертензии [30]. МС оказывает негативное влияние на трудоспособность, увеличивает риск инвалидизации, сокращает продолжительность жизни в среднем на 7—12 лет [5], способствует нарушению мозгового кровообращения (при МС риск возрастает в 4—7 раз), неблагоприятно сказывается на медицинском прогнозе при сердечно-сосудистой патологии [13]. Актуальность проблемы подчёркивается также исследованиями, демонстрирующими, что МС выявляется у значительной доли (15—25%) трудоспособного населения, при этом в ближайшие десятилетия ожидается увеличение метаболических нарушений в среднем на 70% [11].
Важным параметром при оценке эффективности терапии метаболических нарушений является качество жизни (КЖ) пациентов [4; 14]. Существуют данные, подтверждающие влияние МС на КЖ пациентов [19; 22; 24; 29], хотя в ряде исследований зависимость между КЖ и МС не была подтверждена [27; 28; 33], по-видимому, ввиду преимущественно малой симптоматичности состояния. Установлена обратная взаимосвязь показателей КЖ с компонентами МС, такими как абдоминальное ожирение, гипергликемия, артериальная гипертензия [10].
Предполагается, что зависимость между МС и КЖ опосредована сопряженными с МС эмоциональными нарушениями [22]. По данным исследований, распространенность депрессивных расстройств у лиц с МС составляет от 14,4 до 41,3%, причём тяжесть депрессивных проявлений взаимосвязана с компонентами МС [20; 22; 31; 32], хотя эта зависимость обнаруживается не во всех исследованиях [25]. Ряд авторов указывает на большую подверженность пациентов тревожным состояниям [9], которым отводится существенная роль в снижении мотивации к лечению [18; 26].
В целом данные, касающиеся КЖ и эмоционального статуса лиц с различной степенью риска формирования МС, противоречивы. Недостаточность сведений относительно взаимовлияния МС и переживаний человека, отражающихся в самооценке КЖ и эмоционального состояния, препятствует реализации мер профилактики, в том числе психокоррекционной направленности, что определило цель данного исследования — определение мишеней психологической коррекции в системе первичной и вторичной профилактики метаболического синдрома.
Материал и методы исследования
В рамках медико-психологического исследования, проводимого на базе научно-исследовательской лаборатории «Эпидемиология артериальной гипертензии» Федерального Центра сердца, крови и эндокринологии им. В.А. Алмазова, было обследовано 138 человек в возрасте 20—62 лет (55 мужчин и 83 женщины, средний возраст — 46,6±7,8 лет) из числа работников одного из банков города Санкт-Петербурга, желающих пройти профилактическое обследование. Респонденты проходили ряд медицинских обследований, направленных на оценку компонентов МС: измерение артериального давления и окружности талии, биохимический анализ крови (уровень глюкозы, триглицеридов, липопротеидов высокой плотности). Кровь забиралась натощак, анализировалась с помощью анализатора «Hitachi-702», реактивов фирмы «Роше». Измерение окружности талии осуществлялось специальной сантиметровой лентой с регулирующимся натяжением, располагавшейся строго горизонтально на уровне crista iliaca, в положении стоя в конце выдоха. Измерение АД проводилось после 10-минутного отдыха в положении сидя с упором на правой руке, затем регистрировалась частота сердечных сокращений. Измерения АД и частоты сердечных сокращений осуществлялись до выполнения забора крови.
Для оценки выраженности компонентов МС использовались критерии, предложенные International Diabetes Federation (Международной Федерацией Диабета), National Heart, Lung, and Blood Institute (Национальным Институтом Сердца, Легких и Крови), World Heart Federation (Мировой Федерацией Сердца), International Atherosclerosis Society (Международным Обществом Атеросклероза) и American Heart Association (Американской Федерацией Сердца) в 2009 году [23]:
1) Центральное ожирение (окружность талии более 80 см у женщин и более 94 см у мужчин).
2) Артериальная гипертензия (АД более 130/85 мм рт. ст. или регулярная антигипертензивная терапия).
3) Гипертриглицеридемия (более 1,7 ммоль/л) либо гиполипидемическая терапия.
4) Пониженная концентрация липопротеидов высокой плотности (ЛПВП у женщин менее 1,3 ммоль/л, у мужчин — менее 1,09 ммоль/л).
5) Гипергликемия натощак (уровень глюкозы в плазме крови более 5,6 ммоль/л либо гипогликемическая терапия).
На основании степени выраженности компонентов МС обследованные были объединены в три группы: 1-я группа — с МС (3 и более компонентов МС — МС, 48 человек, или 35%, средний возраст — 46,4±10,1 лет); 2-я группа — без МС, но с отдельными компонентами МС (1—2 компонента МС — ОКМС, 58 человека, или 42%, возраст — 48,4±10,5 лет); 3-я группа — условно здоровые, без компонентов МС (УЗ, 32 человека, или 23%, средний возраст — 43,4±9,2 лет).
Для анализа КЖ респондентов и оценки эмоционального статуса использовались следующие методы:
• Беседа, направленная на оценку эмоционального статуса, общего самочувствия, переживаний, связанных с заболеванием, информированности о нем, приверженности лечению и образа жизни в целом.
• Общий опросник для оценки связанного со здоровьем КЖ «SF-36» («The Medical Outcomes Study Short Form 36 Items Health Survey») [15; 16].
• «Госпитальная шкала тревоги и депрессии» («Hospital Anxiety and Depression Scale» – HADS), направленная на оценку выраженности симптомов тревожных и депрессивных расстройств [3; 34].
Математико-статистический анализ данных осуществлялся с помощью программной системы SPSS Statistics for Windows (версия 20). При эмпирическом анализе данных использовались методы описательной статистики (частоты, среднее, процентное соотношение), методы выявления различий на независимых выборках (U-критерий Манна-Уитни), методы выявления взаимосвязей (коэффициент корреляции Пирсона).
Результаты исследования
По социально-демографическим характеристикам группы существенно не различались: преобладали респонденты, актуально имеющие профессиональную занятость (в среднем 85%), имеющие высшее образование (в среднем 64%). В группе УЗ отмечался несколько более высокий процент состоящих в браке (78,1%) по сравнению с остальными (МС: в браке — 50%; ОКМС: в браке — 65,5%; p=0,05). Средний возраст исследуемых — 46,6±9,8 лет. В группе ОКМС 72,4% составляли женщины, мужчины — 27,6%. В группах МС и УЗ количество женщин и мужчин было примерно равным. Данное наблюдение представляется важным для более объективной оценки КЖ респондентов.
Результаты исследования показали, что в целом удовлетворенность своим физическим здоровьем у условно здоровых респондентов выше, чем в группах МС и ОКМС, несмотря на то что респонденты группы ОКМС по критерию «Физическая активность» оценивают своё КЖ выше, то есть отмечают большую переносимость физических нагрузок (табл. 1). Данный результат может быть связан с увеличением физической активности у пациентов с ОКМС ввиду проявляющихся симптомов нарушения здоровья либо неадекватной оценкой своих физических возможностей.
Таблица 1
Показатели качества жизни пациентов с различной степенью риска формирования МС (согласно SF-36)
Примечание: МС — лица с диагностированным метаболическим синдромом; ОКМС — лица без метаболического синдрома, но с отдельными компонентами МС; УЗ — лица, условно здоровые, без компонентов МС.
При анализе особенностей эмоционального статуса в рассматриваемых подгруппах статистически достоверных различий выявлено не было (табл. 2.).
Таблица 2
Особенности эмоционального статуса у пациентов с различной степенью риска формирования МС (согласно HADS; кол-во чел./% от общей численности группы)
Примечание: Достоверных различий между подгруппами не выявлено. МС — лица с диагностированным метаболическим синдромом; ОКМС — лица без метаболического синдрома, но с отдельными компонентами МС; УЗ — лица, условно здоровые, без компонентов МС.
Не выявлены также различия в оценке КЖ в психологической сфере. При исследовании соотношения показателей КЖ и эмоционального статуса с выраженностью компонентов МС были выявлены единичные слабые взаимосвязи. Величина окружности талии была умеренно ассоциирована с более низкой оценкой своей физической активности (r=−0,18 p=0,03), а также с более низкой интегральной оценкой физического компонента КЖ (r=−0,18, p=0,03). Уровень триглицеридов в крови оказался отрицательно взаимосвязан с ролевым функционированием, обусловленным эмоциональным состоянием (r=−0,17, p=0,05). Выявленные зависимости, по-видимому, в значительной мере опосредованы фактором возраста.
Значительно более выраженным оказался вклад эмоционального статуса в формирование КЖ. Уровень тревоги коррелирует со следующими показателями КЖ: интенсивность боли (r=−0,23; р=0,007), общее состояние здоровья (r=−0,29; р=0,001), жизненная активность (r=−0,37; р=0,0001), социальное функционирование (r=−0,51; р=0,0001), ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием (r=-0,379; р=0,0001), психическое здоровье (r=−0,53; р=0,0001). Достоверную отрицательную взаимосвязь обнаруживают уровень депрессии и показатели КЖ: физическое функционирование (r=−0,26; р=0,002), интенсивность боли (r=−0,33; р=0,0001), общее состояние здоровья (r=−0,43; р=0,0001), психическое здоровье (r=−0,46; р=0,0001), ролевое функционирование, обусловленное эмоциональным состоянием (r=−0,29; р=0,001), социальное функционирование (r=−0,485; р=0,0001), жизненная активность (r=−0,534; р=0,0001).
Обсуждение
Настоящее исследование было направлено на выявление взаимовлияний МС и эмоционального статуса пациентов, а также КЖ. Однако результаты исследования продемонстрировали отсутствие значимых корреляций между эмоциональным статусом и степенью риска формирования МС, что согласуется с результатами отдельных исследований [25], но вступает в противоречие с выводами большинства авторов [7; 19; 21; 22]. Данный факт может свидетельствовать как о минимальном влиянии проявлений МС на эмоциональную сферу пациентов, так и о субъективной незначимости данной темы в связи с большей актуальностью соматического неблагополучия. Вместе с тем, данные результаты могут рассматриваться и с позиции классической психосоматической медицины, акцентирующей внимание на свойственном пациентами соматического профиля игнорировании своих эмоциональных переживаний, блокировании эмоциональных реакций [1; 6].
Как и ряду исследователей [27; 28; 33], нам не удалось подтвердить существенное негативное влияние МС на КЖ пациентов. Вместе с тем, было выявлено нарушение физического компонента КЖ при отдельных компонентах МС (в группе риска), что, вероятно, демонстрирует начальный этап системной дисрегуляции, приводящей в дальнейшем к патологической адаптации, соответствующей этапу сформированного МС.
Важными представляются выявленные взаимосвязи между показателями эмоционального статуса и параметрами КЖ. Вероятно, эмоциональное состояние оказывает существенное влияние на субъективную удовлетворенность личности не только своим психическим состоянием и социальным функционированием, но и физическим здоровьем.
Следует отметить, что для наиболее полноценных выводов относительно взаимного влияния эмоционального статуса, показателей КЖ и компонентов МС необходимы дальнейшие исследования, включающие лонгитюдные наблюдения и дополнительные экспериментально-психологические методы. Вместе с тем, полученные данные свидетельствуют в пользу целесообразности психологической коррекции эмоциональных нарушений и, как следствие, улучшение КЖ лиц с повышенным риском МС.
Литература
1. Александер Ф. Психосоматическая медицина / пер. Боковиков А. и соавт. – М.: Институт общегуманитарных исследований, 2009. – 320 с.
2. Алекситимия и методы ее определения при пограничных психосоматических расстройствах: методическое пособие / Д.Б. Ересько, Г.Л. Исурина, Е.В. Кайдановская и др. – СПб.: Изд-во НИПНИ им. В.М. Бехтерева. – 2005. – 17 с.
3. Андрющенко А.В., Дробижев М.Ю., Добровольский А.В. Сравнительная оценка шкал CES–D, BDI и HADS(d) в диагностике депрессий в общемедицинской практике // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2003. – № 5. – С. 80–86.
4. Беленков Ю.Н. Определение качества жизни у больных с хронической сердечной недостаточностью // Кардиология. – 1993. – Т. 33. – № 2. – С. 85–88.
5. Беляков В.А. Метаболический синдром у женщин. – СПб.: СПбМАПО, 2005. – 440 с.
6. Былкина Н.Д. Развитие зарубежных психосоматических теорий (аналитический обзор) // Психологический журнал. – 1997. – Т. 18. – № 2. – С. 149–160.
7. Васюк Ю.А., Довженко Т.В. Диагностика и лечение депрессий при заболеваниях сердечно-сосудистой системы. – М., 2006. – 58 с.
8. Всемирная организация здравоохранения // [сайт. 2012] [Электронный ресурс] URL: http://www.who.int/ (1.10.2012).
9. Завражных Л.А., Смирнова Е.Н. Значение психологических характеристик пациента для эффективного лечения метаболического синдрома // Клиницист. – 2011. – № 3. – С. 49–55.
10. Качество жизни больных гипертонической болезнью с метаболическим синдромом / И.Д. Беспалова, Ю.А. Медянцев, В.В. Калюжин и др. // Артериальная гипертензия. – 2012. – Т. 18. – № 4. – С. 304–309.
11. Мамедов М.Н., Оганов Р.Г. Эпидемиологические аспекты метаболического синдрома // Кардиология. – 2004. – № 9(44). – С. 4–8.
12. Метаболический синдром / пер. с англ. / под. ред. В. Фонсеки. – М.: «Практика», 2011. – 272 с.
13. Метаболический синдром и ожирение. Артериальная гипертония при метаболическом синдроме: патогенез, основы терапии / В.С. Задионченко, Т.В. Адашева, О.Ю. Демичева и др. // Consilium medicum. – 2004. – № 9. – С. 45–52.
14. Методика оценки качества жизни больных и инвалидов: методические рекомендации / сост. А.Л. Пушкарев, Н.Г. Аринчина. – Минск, 2000. – 16 с.
15. Новик А.А. Оценка качества жизни больного в медицине // Клин. медицина. – 2000. – № 2. – С. 10–13.
16. Новик А.А., Ионова Т.И. Руководство по исследованию качества жизни в медицине. 2-е изд. / под ред. акад. Ю.Л. Шевченко. – М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2007. – 320 с.
17. Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных. Применение прикладных программ STATSTICA. – М.: МедиаСфера, 2002. – 312 с.
18. Сахарный диабет и депрессивные расстройства / М.Б. Анциферов, О.Г. Мельникова, М.Ю. Дробижев и др. // РМЖ. – 2003 – № 11 (27). – С. 1480 –1483.
19. Сергеева Л.С. Влияние особенностей восприятия болезни на качество жизни пациентов с метаболическим синдромом // Вестник психотерапии: научно-практический журнал. – 2007. – № 20. – С. 81–88.
20. Успенский Ю.П., Балукова Е.В. Депрессивные расстройства у больных с метаболическим синдромом: клиническое значение и пути их коррекции // Трудный пациент. – 2006. – № 12 [Электронный ресурс]. – URL: http://www.t-pacient.ru/archive/tp12-2006/tp12-2006_239.html (дата обращения: 05.10.2013).
21. Хохлов А.Л., Жилина А.Н. Особенности метаболического синдрома у мужчин и женщин // Проблемы женского здоровья. – 2007. – Т. 2. – № 1. – С. 30–33.
22. Хохлов А.Л., Жилина А.Н., Буйдина Т.А. Взаимосвязь показателей качества жизни и особенностей психологического статуса с клиническими проявлениями метаболического синдрома // Качественная клиническая практика. – 2006. – № 2. – С. 19–23.
23. Alberti K.G., Eckel R.H., Grundy S.M., Zimmet P.Z., Cleeman J.I., Donato K.A., Fruchart J.C., James W.P., Loria C.M., Smith S.C. Jr. International Diabetes Federation Task Force on Epidemiology and Prevention; National Heart, Lung, and Blood Institute; American Heart Association; World Heart Federation; International Atherosclerosis Society; International Association for the Study of Obesity. Harmonizing the metabolic syndrome: a joint interim statement of the International Diabetes Federation Task Force on Epidemiology and Prevention; National Heart, Lung, and Blood Institute; American Heart Association; World Heart Federation; International Atherosclerosis Society; and International Association for the Study of Obesity // Circulation. – 2009. – V. 120. – № 16. – P.1640–1645.
24. Ford E.S., Li C. Metabolic syndrome and health-related quality of life among U.S. adults // Ann. Epidemiol. – 2008. – V. 18. № 3. – P. 165–171.
25. Hildrum B, Mykletun A, Midthjell K, et al. No association of depression and anxiety with the metabolic syndrome: the Norwegian HUNT study // Acta Psychiatr Scand. – 2009. – № 120(1). – Р. 14–22.
26. Isaksson H., Konarski K., Theorell T. The psychological and social condition of hypertensives resistant to pharmacological treatment // Soc. Sci. Med. – 1992. – Vol. 35. – № 7. – Р. 869–875.
27. Laudisio A., Marzetti E., Antonica L. et al. Pagano F. Metabolic syndrome and quality of life in the elderly: age and gender differences // Eur J Nutr. – 2013 – № 52(1). – Р. 307–316.
28. Lee Y.J., Woo S.Y., Ahn J.H. et al. Health-related quality of life in adults with metabolic syndrome: the Korea national health and nutrition examination survey, 2007-2008 // Ann Nutr Metab. – 2012. – № 61(4). – Р. 275–280.
29. Miettola J., Niskanen L.K., Viinamäki H., Sintonen H., Kumpusalo E. Metabolic syndrome is associated with impaired health-related quality of life: Lapinlahti 2005 study // Qual. Life Res. – 2008. – V. 17. – № 8. – P. 1055–1062.
30. Nesto R. Beyond low-density lipoprpotein: addressing the atherogenic lipid triad in type 2 diabetes mellitus and the metabolic syndrome. // W. Am J Cardiovasc Drugs. New Zealand. – 2005. – № 5 (6). – Р. 379–387.
31. Seppälä J. Depressive Symptoms, Metabolic Syndrome and Diet. – Kuopio: University of Eastern Finland, 2012. – 65 p.
32. Tuula H., Heiskanen L.K., Niskanen J.J. et al. Metabolic Syndrome and Depression: A cross-sectional Analysis. // J Clin Psychiatry – 2006. – № 67. – Р. 1422–1427.
33. Vetter M.L., Wadden T.A., Lavenberg J. et al. Relation of health-related quality of life to metabolic syndrome, obesity, depression and comorbid illnesses // Int J Obes (Lond). – 2011. – № 35(8). – Р. 1087–1094.
34. Zigmond A. S., Snaith R.P. The Hospital Anxiety and Depression scale // Acta Psychiatr. Scand. – 1983. – Vol. 67. – P. 361–370.
Ссылка для цитирования
Долганова Н.П., Ротарь О.П. Качество жизни и особенности эмоционального статуса у лиц с риском метаболического синдрома // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. – 2014. – N 1 (3) [Электронный ресурс]. – URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|
|
|
|
Выпуск № 21 |
|
Мартюшева В. (Украина) Чудо в хосписе |
|
Максимова Е. (Украина) Самоубийство как ответ человека на вызовы бытия в условиях сужения видения жизненного пространства |