Особенности принятия решения высокотревожными женщинами пожилого
возраста*
Кэрэуш Я.В., Большевидцева И.Л. (Архангельск, Россия)**
|
Кэрэуш Яна Владимировна
– младший научный сотрудник лаборатории прикладной
психофизиологии Института медико–биологических исследований; Северный
(Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова,
пр-д Бадигина, 3, Архангельск, 163045, Россия. Тел.: (8182) 21-38-71.
E-mail: yana.kereush@mail.ru
|
|
Большевидцева Ирина Леополидовна
– младший научный сотрудник лаборатории прикладной
психофизиологии Института медико–биологических исследований; Северный
(Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова,
пр-д Бадигина, 3, Архангельск, 163045, Россия. Тел.: (8182) 21-38-71.
E-mail: irana1307@mail.ru
|
Аннотация.
В статье представлены результаты исследования особенностей принятия
решения у 50 женщин пожилого возраста с высоким уровнем тревожности.
Уровень личностной тревожности определялся с помощью «Интегративного
теста тревожности». Показатели перестройки стратегий принятия
решения в стохастической и вероятностной среде оценивались с помощью
компьютерного комплекса для психофизиологических исследований КПФК-99
«Бинатест». В ходе проведенного исследования было
обнаружено, что в структуре личностной тревожности женщин первой и
второй группы имелись статистически достоверные различия по шкале
«Опережающая оценка перспектив». Общий уровень
тревожности не имел статистически значимых различий. Но у женщин
первой группы наблюдалась тенденция к более высоким баллам. Наравне
с этим было показано, что в процессе поведенческого реагирования для
женщин с высоким уровнем тревожности 65–74 лет характерно
увеличение времени принятия решения в условиях выбора и смены ответа,
а также на фоне успешности реагирования, в связи с особенностями
протекания когнитивных процессов и эмоциональной лабильности при
старении.
Ключевые слова:
адаптация; геронтогенез; возрастной кризис; тревожность; поведенческое
реагирование; принятие решения.
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
_______________________
* Работа выполнена в рамках проектной части государственного
задания в сфере научной деятельности Министерства образования и науки РФ
на 2014—2016 гг. № 2025 Северному (Арктическому) федеральному
университету имени М.В. Ломоносова. ↑
** ©2015 г. Кэрэуш Я.В., Большевидцева И.Л.
↑
Согласно современным исследованиям, посвященным проблемам геронтогенеза,
при увеличении календарного возраста человека происходит закономерное
снижение адаптационных резервов стареющего организма [7; 17].
Наравне с этим, пожилой возраст принято считать кризисным периодом,
что, в первую очередь, обусловлено сменой социального статуса и выходом
на пенсию. Этот этап онтогенеза у большинства пожилых людей вызывает
негативные эмоциональные переживания, связанные с влиянием таких
факторов, как ухудшение физического здоровья, социально-экономический
статус (утрата работы в связи с выходом на пенсию), потребность в
чувстве удовлетворения от труда, одиночество, обеспокоенность внешним
видом, изменение самооценки [4]. Подобным стрессовым воздействиям
особенно подвержены пожилые женщины, что, как правило, провоцирует
психоэмоциональные нарушения [2]. У женщин пожилого возраста к наиболее
распространенным психоэмоциональным нарушениям принято относить
тревожность [6]. Согласно дискретной теории эмоций, тревожность
способна подавлять поведение, исследовательскую активность, социальное
взаимодействие, следствием чего будут трудности в усвоении новых
стратегий поведения и снижение адаптации к окружающей среде у женщин
пожилого возраста. Поэтому исследование особенностей принятия решения
при высоком уровне тревожности у женщин пожилого возраста является
весьма актуальным.
Целью нашего исследования явилось выявление возрастных
особенностей принятия решения у пожилых женщин с высоким уровнем
тревожности.
Методы исследования
В исследовании принимали участие 50 женщин пожилого возраста
(55—74 лет). 1 группу составили 25 человек 55—64 лет
(средний возраст — 60 лет), 2 группу — 25 человек
65—74 лет (средний возраст — 71 год). Группы были
сформированы в соответствии с классификацией Всемирной организации
здравоохранения и в соответствии с социологической класификацией
Д. Боуга [13; 16].
Уровень личностной тревожности определялся с помощью
«Интегративного теста тревожности» [1]. Тест является
экспресс-инструментом психологической диагностики для
дифференцированной оценки содержательной квалификации по 5 факторам
тревожности как личностно-типологической характеристики человека.
Структуру субтеста «Личностная тревожность» составляют
вспомогательные шкалы: «Эмоциональный дискомфорт» (ЭД),
«Астенический компонент» (АСК), «Фобический
компонент» (ФОБ), «Тревожная оценка перспективы»
(ОП), «Социальная защита» (СЗ).
Данные шкалы повышают диагностический потенциал методики и позволяют
выявить специфику имеющихся факторов тревожности. Из общего количества
пожилых людей, проходивших тестирование, было отобрано 50 женщин с
высоким уровнем тревожности и поделено на две, как указано выше, группы.
Для изучения психофизиологических особенностей поведенческого
реагирования у обеих групп использовалась тестовая компьютерная система
«Бинатест», разработанная НИИ медицинского приборостроения
ЗАО «ВНИИМП—ВИТА» РАМН (Москва). Исследование
проводилось в режимах «Свободный выбор» и «Управляемый
выбор».
В режиме «Свободный выбор» оценивались закономерности
последовательного выбора реакции, дающие информацию о стереотипности
и вариативности принятия решения. Испытуемый должен многократно
нажимать щупом на правую и левую кнопки в произвольном порядке, не
проявляя стереотипных комбинаций последовательного нажатия. Были
проанализированы показатели среднего времени повтора и среднего
времени смены выбора ответа (мс). Среднее время повторения выбора
отражало информационный компонент, среднее время смены выбора —
динамическую составляющую мотивационного компонента, в частности,
поисковую активность.
В режиме «Управляемый выбор» анализировались общая
скорость и успешность реагирования, временные показатели оперативности
принятия решения (мс), дифференциальные показатели зависимости
допускаемых ошибок от предыдущих действий испытуемого. В данном режиме
деятельность испытуемого представляет собой слежение за предъявляемым
пространственно-временным паттерном стимулов, где паттерн реакции
должен соответствовать непосредственно предъявляемому паттерну
стимулов.
Исследование проводилось в стандартных условиях: в первой половине
дня, при хорошем самочувствии обследуемых, со стандартизированной
словесной инструкцией и предварительной демонстрацией задания по
методике.
Полученные данные подвергнуты статистической обработке с применением
пакета Statistic и пакета прикладных программ SPSS 12.0 for Windows.
Для каждого из исследуемых показателей проводилась оценка
распределения признаков на нормальность с использованием критериев
Шапиро-Уилка (n < 50). Распределение показателей не
соответствовало критериям нормальности, вследствие этого использовали
критерий U Манна — Уитни для двух независимых выборок.
Критический уровень значимости (p) при проверке статистических гипотез
в исследовании принимался ≤ 0,05. Для описательной статистики
признаков использовали медиану (Me) и интервал значений от первого
(Q1) до третьего (Q3) квартиля.
Результаты и их обсуждение
Результаты шкал «Интегративного теста тревожности»
у женщин с высоким уровнем тревожности 55—64 и 65—74
лет представлены в таблице 1.
Таблица 1
Показатели личностной тревожности у женщин пожилого возраста
(55—74 лет),
в станайнах (M ± m )
Примечание. Звездочками справа обозначены статистически
достоверные различия между показателями 1 и 2 группы (* —
p ≤ 0,05).
Условные обозначения. 1 группа — женщины пожилого
возраста с высоким уровнем личностной тревожности — 55—64
лет; 2 группа — женщины пожилого возраста с высоким уровнем
личностной тревожности — 65—74 лет.
Анализируя общий уровень тревожности, можно отметить, что в группе
55—64 лет уровень личностной тревожности выше, несмотря на
отсутствие статистически значимых различий. У женщин первой группы
общий уровень личностной тревожности составил 7,92 балла, а у женщин
второй группы — 7,73 балла по данному параметру.
В первой группе наибольшее число баллов соответствовало шкале
«Тревожная оценка перспектив» (7,72 балла). Данная шкала
отражает специфику тревожности, то есть женщинам 55—64 лет с
высоким уровнем тревожности наиболее свойственна высокая степень страха
и общая озабоченность будущим на фоне повышенной эмоциональной
чувствительности [Там же]. Аналогичные характеристики людей с высоким
уровнем личностной тревожности можно встретить в современных научных
работах [10].
Во второй группе наибольшее число баллов соответствовало шкале
«Астенический компонент» (7,54 балла). Это может
свидетельствовать о превалировании в структуре тревожности в группе
65—74 лет астенических проявлений — расстройств сна,
вялости, пассивности, быстрой утомляемости. Подобные проявления часто
характеризуют психосоматическое состояние пожилых людей 65—74
лет, что подтверждается многими исследованиями [2; 8].
Статистически достоверные различия личностной тревожности были
обнаружены по шкале «Опережающая оценка перспектив».
В первой группе показатели по данной шкале оказались статистически
выше, чем во второй группе (p = 0,04). Вероятно, это можно
объяснить этапом возрастного кризиса. Женщины 55—64 лет находятся
в социально-психологической ситуации стресса, где тревожащие факторы
носят мультиполярную направленность, в то время как женщины старшего
возраста больше озабочены своим соматическим состоянием. Данное
предположение подтверждается современными исследованиями [3].
При изучении особенностей поведенческого реагирования в режиме
«Свободный выбор» было выявлено, что для высокотревожных
женщин первой группы характерно преобладание одиночного выбора правой
(р=0,05) и левой кнопки (р=0,036), то есть постоянное чередование
выбора. У пожилых женщин второй группы наблюдалось преобладание
повторного выбора ответа для правой кнопки (р=0,005).
У обследуемых ведущие психофизиологические механизмы поведенческого
реагирования в стохастической среде представлены в качестве скоростного
компонента процесса принятия решения (табл. 1).
Таблица 2
Оперативность процессов принятия решения женщин 55—74 лет в
условиях свободного выбора в мс, Ме (Q1—Q3)
Рассматривая оперативность принятия решения, можно отметить, что
испытуемые в возрасте 65—74 лет затрачивали больше времени как
на выбор (р = 0,041), так и на смену ответа (р = 0,009).
Тенденция к увеличению времени выбора ответа у женщин в возрасте
65—74 лет, возможно, обусловлена снижением интегративных
возможностей и повышенной утомляемостью. Замедленные или слабо
выраженные операции процесса обработки информации могут расцениваться
как проявления нарушений в области восприятия [5], что, в свою очередь,
увеличивает время поисковой активности и время выбора ответа.
По сравнению с женщинами в возрасте 55—64 лет,
среднеквадратическое отклонение (СКО) времени выбора ответа статистически
достоверно больше у женщин в возрасте 65—74 лет
(р = 0,017). Устойчивость скорости выполнения сенсомоторных
тестов во времени в различных источниках принято связывать с эмоциональной
устойчивостью. Высокие показатели среднеквадратического отклонения у
испытуемых второй группы, вероятнее всего, могут быть связаны с
возрастными изменениями, в частности, с проявлением эмоциональной
лабильности [5; 9].
Общей характеристикой для пожилых женщин как первой (р = 0,001),
так второй группы (р = 0,001) стало достоверное увеличение
времени на принятие решения о смене выбора, чем на повтор. Тот факт,
что поисковая активность по временным затратам преобладает над
информационным компонентом принятия решения, говорит о том, что в условиях
неопределенной среды поведенческое реагирование соответствует программе
случайного поиска, при этом уровень информированности не приводит к
изменению когнитивной стратегии реагирования.
При рассмотрении оперативности принятия решения в режиме
«Управляемый выбор» в ситуации успеха и неуспеха было
выявлено, что пожилые женщины первой группы быстрее принимали решение
о повторе (p = 0,021) и смене ответа (p = 0,006)
при успехе, а также в целом временные затраты на выбор ответа оказались
меньше (p = 0,013). Тот факт, что наблюдалось удлинение
времени реагирования у пожилых женщин второй группы, говорит о снижении
темпа принятия решения и более низкой способности следовать навязываемому
темпу деятельности. Это может быть обусловлено возрастным снижением
скорости переключения внимания и ухудшением ассоциативных связей, что
затрудняет переработку информации и извлечение ее из оперативной памяти
[12; 14; 15].
Выводы
Таким образом, обобщая результаты исследования, мы пришли к выводу,
что в структуре личностной тревожности женщин первой и второй группы
были обнаружены статистически достоверные различия по шкале
«Опережающая оценка перспектив». Общий уровень тревожности
не имел статистически значимых различий. Однако у женщин первой группы
наблюдалась тенденция к более высоким баллам общей личностной тревожности.
Анализ качественных и временных показателей выполнения заданий
позволил оценить оперативность процессов принятия решений при
старении, а также некоторые характеристики стратегии принятия решения
в стохастической и детерминированной средах. Преобладание поисковой
активности у высокотревожных пожилых женщин говорит о том, что
ориентировочно-исследовательская деятельность имеет случайный характер,
и это не приводит к изменению когнитивной стратегии реагирования в
условиях неопределенности окружающей среды. Анализ оперативности
принятия решения показал, что с возрастом у высокотревожных женщин
отмечается удлинение времени реагирования — как в условиях
«свободного выбора», так и в ситуации «управляемого
выбора».
Литература
1. Бизюк А.П., Вассерман Л.И., Иовлев Б.В. Применение
интегративного теста тревожности (ИТТ): методические рекомендации.
– СПб.: Психоневрологического институт им. В.М. Бехтерева,
2005. – 13 с.
2. Ворошилова И.И., Ефанов В.Н. Возможные направления
психологической адаптации лиц пожилого возраста // Успехи современного
естествознания. – 2009. – № 3. –
С. 33–35.
3. Горшунова Н.К., Медведев Н.В. Психологические
аспекты качества жизни в лечебно-реабилитационном процессе у пациентов
старшего возраста // Материалы Всероссийской научно-практической
конференции, посвященной 75-летию Курского государственного медицинского
университета и 10-летию кафедры психологии и педагогики. – Курск:
КГМУ. – 2010. – С. 94–101.
4. Крапивина О.В. Особенности самоотношения у женщин,
переживающих кризис пожилого возраста // Вестник ТГУ. – 2011.
– № 1. – С. 389–390.
5. Никандров В.В. Психомоторика. – СПб.: Речь,
2004. – 104 с.
6. Петрюк П.Т. Психические расстройства в пожилом
возрасте // Возрастная нейропсихология и нейропсихиатрия: материалы
научно-практической конференции с международным участием. –
2007. – С. 77–78.
7. Плакуев А.Н., Юрьева М.Ю., Юрьев Ю.Ю. Современные
концепции cтарения и оценка биологического возраста человека // Экология
человека. – 2011. – № 4. – С. 17–25.
8. Прощаев К.И., Ильницкий А.Н., Жернакова Н.И.
Основные гериатрические синдромы. – М., 2012. – 211 с.
9. Психофизиологические механизмы поведенческого
реагирования в различных условиях среды (обзор) / А.В. Грибанов,
Н.Н. Рысина, Ю.С. Джос [и др.] // Вестник САФУ. Серия
медико-биологические науки. – 2013. – № 3. –
С. 24–34.
10. Ролло Мей. Смысл тревоги. – М.:
«Класс», 2001. – 384 с.
11. Сидоров К.Р. Тревожность как психологический
феномен // Вестник удмурдского университета. – 2013. –
№ 2. – С. 42–52.
12. Фролькис В.В. Старение и биологические возможности
организма. – М.: Наука, 1975. – 272 с.
13. Цыганков В.А., Жаркова С.Л. Классификация и
систематизация трудоспособного населения по возрастным группам //
Омский научный вестник. – 2009. – № 4. –
С. 67–70.
14. Шаповаленко И.В. Возрастная психология (Психология
развития и возрастная психология). – М.: Гардарики, 2005. –
349 с.
15. Aging and hemispheric cerebrallateralization /
C. Hommet, C. Destrieux, T. Constans // Psychol
Neuropsychiatr Vieil. – 2008. – Vol. 6, № 1.
– P. 49–56.
16. Bogue D. Principles of Demography. – N.Y.,
1969. – 385 p.
17. Goldsmith T.C. Mammal aging: active and passive
mechanisms and their medical implications // Bioscience Hypotheses.
– 2009. – Vol. 2, № 2. – P. 59–64.
Ссылка для цитирования
УДК 616.89-008.441-055.2-053.9
Кэрэуш Я.В., Большевидцева И.Л. Особенности принятия решения
высокотревожными женщинами пожилого возраста // Клиническая и
медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон.
науч. журн. – 2015. – N 4 (10) [Электронный ресурс].
– URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008
"Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате
число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|
