В 20-х и 50-х годах в медицинской психологии имелась достаточно отчетливая тенденция онтологизации того, что сам И.П. Павлов в "Лекциях о работе больших полушарий головного мозга" называл технической методикой, противопоставляя ее принципиальной методике. Автору этих строк в 1926 г. как младшему научному сотруднику психофизиологической лаборатории Украинского психоневрологического института было поручено изучение социально-психологической проблемы хулиганства… методом слюнных условных рефлексов и нахождение их различия у осужденных за хулиганство, воровство и убийство… Рецидивы с подобной методологией были и в клиниках в 50-х годах.

В зависимости от объекта познания, от степени общности или конкретности задачи, решаемой исследователем, методы могут быть более общими и более частными, конкретными. Наиболее общим методом познания законов развития природы, общества и мышления, является марксистский диалектический метод. Исторический процесс формирования научной методологии завершился созданием диалектического материализма. Но методология отдельных наук, и тем более их отраслей, продолжает создаваться, поскольку и сами эти науки и их отрасли создаются, развиваются, дифференцируются и вновь синтезируются на новых пересечениях. Это, понятно, относится и к медицинской психологии, со всем разнообразием ее связей со смежными медицинскими науками, о которых шла речь выше.

Методология медицинской психологии, как и любой науки, включает в себя принципы ее частных методов, конкретизирующие более общие принципы и методы и не могущие им противоречить. Это важнейшее правило методологии также нередко забывается, при этом методология конкретных методов нередко сводится к технике отдельных методов и обоснованию конкретных решаемых ими задач. Последняя же отрасль знания фактически относится либо к так называемой лабораторной технике, либо к содержанию самой науки или ее отрасли. Потому и в задачи этой книги не входит разбор эффективности применения отдельных конкретных методов при различных болезненных состояниях. Эта задача решалась в указанных выше работах Б.В. Зейгарник, С.Я. Рубинштейн и сборниках НИИ психиатрии имени В.М. Бехтерева.

К методологии методов относится раскрытие их сущности, связи с другими методами и принципами данной науки "по горизонтали", а "по вертикали" – с более общими принципами и методами. Принципы медицинской психологии в их взаимосвязи и связи с принципами психологии в целом и законами диалектики уже были разобраны. Осталось сказать о самой методологии ее методов.

Поскольку в основе марксистской психологии лежит рефлекторная теория психики, являющаяся естественно научным выражением философской теории отражения, то все конкретные методы медицинской психологии должны не противоречить принципиальному рефлекторному методу, который сам И.П. Павлов в своих "лекциях" называл "принципиальной методикой". Здесь уместно сказать, что и в медицинской психологии, да и в ряде других наук, понятие "метод" и "методика" нередко смешиваются. Вместе с тем под методикой надо понимать совокупность методов проведения какого-либо исследования, подчиненную определенной задаче.

Наблюдение, как метод, которым шире других пользуется врач-практик, опираясь на принципы единства сознания и деятельности и детерминизма, проникает в особенности тех или иных психических явлений, исходя из учета деятельности изучаемого и ее причин. Оно может быть сплошным, когда учитываются все возможные особенности психики изучаемого в определенный период, или выборочным, целенаправленно выделяющим учитываемые факты. Наблюдение может (и при возможности должно) усиливаться методами объективной регистрации поддающихся наблюдению явлений. Примерами могут быть фотографирование мимики эмоционально-возбудимого больного или телезапись пульса космонавта. Подобный метод часто называют экспериментом, но сам факт регистрации, как будет показано ниже, не определяет еще эксперимента.

Обычно выделяемые в качестве особых психологических методов беседа и анкетирование по существу являются только разновидностями метода наблюдения. Это же можно сказать и о сборе анамнеза или катамнеза у самого больного или у родственников. Наконец, специфической разновидностью метода наблюдения является также рассматриваемый иногда в качестве самостоятельного биографический метод. В практике медицинской психологии этот метод сливается с "анамнезом жизни". Этот метод является основным для изучения преморбидной личности.

Если биографический метод особо должен опираться на принцип развития (динамизма личности), то изучение продуктов деятельности, являющееся также специфической разновидностью метода наблюдения, особо должно опираться на принцип единства личности и деятельности. Психиатрам давно известно большое теоретическое, личностное значение и не меньшее практическое, диагностическое значение изучения продуктов творчества душевных больных. Запись в полете качества выполнения летного задания также может рассматриваться как применение метода изучения продуктов деятельности в медицинской психологии. Особое значение он имеет в трудотерапии.

Однако это не значит, что от самонаблюдения есть основания отказываться и считать этот метод порочным. Самонаблюдение не порочный, а весьма ограниченный, хотя иногда и необходимый, особенно в практике медицинской психологии, метод психологии. Он может позволить констатировать определенное психическое явление: "я не заметил", "вижу, что а больше б", "это я забыл" и т. д., но он не может установить причинно-следственных связей, например, дать ответ на вопрос: почему я это забыл. Тем более он не может проникнуть в сущность этого явления и дать ответ, например, на вопрос: что такое память?

Советскими психологами было показано большое практическое значение самонаблюдения в форме так называемого самоконтроля при образовании ряда навыков. Особенно велико оно при психотерапии и психосоматической тренировке. В этих случаях самоконтроль, смыкаясь с самовнушением (аутосуггестией), становится одной из форм психосоматических взаимодействий. Самоконтроль, включающий, например, у спортсменов счет своего пульса, понятие более широкое, чем самонаблюдение, которое входит в него обязательным и важнейшим компонентом.

В начале 50-х годов имело место явно ошибочное отношение к самонаблюдению, доходящее до анектодического. Так, автору этих строк в 1951 г. пришлось в одном научном институте слышать указания консультанта-профессора о необходимости при исследовании остроты слуха предлагать свидетельствуемому нажимать на ключ регистрации на кимографе, поскольку это "объективный метод", а не говорить "слышу", ибо это якобы "прочный субъективный метод".

Вместе с тем нельзя забывать, что большинство так называемых социологических анкет (а они все более и более проникают в медицинскую психологию), как и многие данные анамнеза, в значительной степени (а иногда и исключительно) опираются на самонаблюдение опрашиваемого, противореча тем той "марксистской истине", о которой выше было сказано словами В.И. Ленина. Это не значит, что полученный материал "полностью недостоверен", но это значит, что он всегда требует учета всего сказанного о самонаблюдении и соответствующей проверки либо методом обобщения независимых характеристик, о которых речь пойдет ниже, либо экспериментом.

С конца 30-х и до конца 50-х годов слова тест и "психологический тест" были однозначными. Однако именно в это время и в клинике, и в экспертизе (особенно в авиационной медицине) усиленно внедрялся физиологический тест – "индекс Шнейдера" не только для оценки состояния сердечно-сосудистой и дыхательной систем, но и диагностики перехода утомления в переутомление. Критика этого метода показала, что не только в психологии, но и в физиологии надо различать тесты и тестирование как их методологически порочное применение, примером чему и был "индекс Шнейдера".

Термин "тест" (англ, test – задача или проба) ввел в 1890 г. англо-американский психолог Cattell. После того как в 1905 г. Binet и Simon разработали серию тестов для определения одаренности детей, и особенно после того как Miinsterberg сначала в Германии, а потом в США предложил серии тестов для определения профессиональных способностей, тесты вошли в практику медицинской психологии в русле психотехники, включенной во врачебно-трудовую экспертизу.

Борьба с функционализмом в буржуазной психологии велась с позиций так называемой глубинной психологии и гештальтпсихологии. С этих позиций в 20-х годах швейцарский психолог Rohrschach открыл дорогу "проективным тестам" (на них якобы видна проекция личности в целом!), предложив свой тест "чернильных пятен", а в 30–40-х годах Morrey свой "метод тематической апперцепции" (ТАТ – от Thematic Apperception Test). Под влиянием социологических тестов самооценок Hathaway и Mac Kinley в 1960 г. разработали "миннесотский и многофазный личностный тест" (MMPI – от Minnesota Multiphisic Personality inventory), в дальнейшем неоднократно перерабатывавшийся. Опираясь на теоретически очень слабую американскую психиатрию, не понимающую различия между здоровьем и болезнью, все эти тесты считались равноприемлемыми и к больной, и к здоровой личности.

Понимание современного положения тестов в отечественной медицине невозможно без учета их истории у нас, зависящей в свою очередь от истории изменения взглядов на личность.

В начале 20-х годов это было понимание личности как функционального профиля, определившего вместе с термином "психометрия" появление функциональных психологических так называемых психотехнических тестов. Именно этот этап привел к широкому распространению тестов и превращению их применения в тестирование, с которым уже тогда психологами велась борьба.

Пришедшее у нас в 40-х годах на смену функциональному пониманию личности ее одностороннее отождествление только с ее опытом (знаниями, навыками, умениями) определило, с одной стороны, справедливую критику функциональных тестов, часто подменяющих оценку изучаемого процесса общей подготовленностью личности, и, с другой стороны, определило внимание к тестам оценки подготовленности и общего культурного развития. Хотя вначале их боялись называть тестами.

После "Павловской сессии" 1950 г. в русле волны биологизации личности она стала многими (особенно врачами) отождествляться с типом нервной системы. Вместе с тем в этот период была начата плодотворная работа Б.М. Теплова, в дальнейшем продолженная В.Д. Небылицыным и К.М. Гуревичем, по разработке группы тестов, нацеленных на определение типологических свойств личности, которые Б.М. Теплов назвал "непроизвольными тестами".

О методологической сущности эксперимента уже было сказано словами И.П. Павлова: он "берет у природы то, что он хочет", иными словами, эксперимент всегда, вмешиваясь в обычное течение явлений, целенаправленно изменяет их, чтобы получить материал для дальнейшего анализа результатов изменения причинно-следственных отношений. Требование достоверности результатов эксперимента приводит к необходимости их проверки не только и даже не столько при повторении их, сколько путем применения системы взаимопроверяющих и взаимодополняющих друг друга методов.

Различия между ними могут определяться только задачами, решаемыми тем или иным методом. Производным от этих задач являются отличия всех видов тестов (при их существенных различиях между собой) от методов теоретических медико-психологических экспериментов – их краткостью и достоверностью. Последняя достигается их обязательной, предшествующей практическому применению экспериментальной проверкой.

Каждый отдельно взятый лабораторный экспериментально-психологический метод (нет никаких методологических оснований бояться называть его тестом) должен быть нацелен на раскрытие того или иного качества личности. Если этот тест построен правильно, то он не должен противоречить описанным выше принципам медицинской психологии, хотя может и не всем им одновременно и полностью соответствовать. Так, например, не всякий тест может соответствовать принципу развития (динамизм личности). Вместе с тем ни одни результаты применения теста не могут быть продуктивно проанализированы без учета этих принципов.

Тесты обязательно должны строиться исходя из специфического для лабораторных психологических методов принципа моделирования. Иными словами, они должны не внешне, а по своей психологической структуре соответствовать структуре того психического явления, которое ими хотят исследовать.

Своеобразным методическим приемом является целенаправленное изменение изучаемой структуры деятельности. Хотя прием этот подчас сложен, но зато он весьма продуктивен. Смысл его заключается в целенаправленном выключении отдельных элементов изучаемой структуры, например, выполнение того же действия при выключенном том или ином анализаторе или при измененной мотивации деятельности. Этот прием применим и в лабораторном и в естественном эксперименте, в частности в процессе трудотерапии. Более того, можно считать, что естественный психологический эксперимент, как правило, хотя и не всегда осознанно, строится с использованием этого методического приема.

Этот метод, исходящий из принципа единства личности и деятельности, предусматривает взаимопроверку сведений об особенностях изучаемой личности, получаемых путем бесед с изучаемым лицом и с наблюдающими за ним в различных условиях его деятельности: в процессе лечения, на производстве, в быту, в занятиях спортом, в самодеятельности и во время отдыха и т. д. Обобщаемая характеристика может создаваться только на основе независимых этих характеристик, но может (что, конечно, значительно лучше) включать и материал естественного и лабораторного эксперимента, в том числе и с помощью тестов.

Так же как клиницист всегда стремится сопоставить, взаимодополнить и взаимопроверить данные анамнеза, наблюдения у постели больного и лабораторных исследований, так и патопсихолог и психолог-эксперт должны стремиться сопоставить, взаимодополнить и взаимопроверить данные лабораторного и естественного эксперимента и данные наблюдений, полученные при изучении конкретной личности в различных видах деятельности. Обобщение всех собранных данных он должен осуществлять, опираясь на разобранные выше принципы.