РУБРИКА:  МЕДВУЗЫ \ ВВЕДЕНИЕ В МЕДИЦИНСКУЮ ПСИХОЛОГИЮ И МЕДИЦИНСКУЮ ПЕДАГОГИКУ (ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА, СОЦИАЛЬНАЯ И ВОЗРАСТНАЯ ПСИХОЛОГИЯ)

Глава IX

Глава IX

 

ЭМОЦИИ

 

Проблема эмоций – одна из самых дискуссионных в современной психологии и медицине. Это и проблема, которую решает каждый человек на протяжении своей жизни. Что важнее – разум, логика или чувства? Чему отдать приоритет в человеческой жизни? Неоднократно люди произносят такую фразу: «Умом понимаю, а душой принять не могу». В этом выражении содержится некоторая альтернатива тому, что управляет человеческим поведением: логика (разум) или эмоции (чувства). Эмоции – это та часть психики, с которой связано очень много различных медицинских проблем: взаимоотношения врач–больной, взаимоотношения во врачебном коллективе, это то, как люди воспринимают свои болезни, это проблема возникновения многих болезней современного мира, так называемых «психосоматических» заболеваний. Никогда проблемой эмоций в психологии и медицине не занимались так много, как в XX веке. Это обусловлено несколькими основными причинами:

1) изучением механизмов возникновения психосоматических заболеваний;

2) учением о стрессе, в основном, об эмоциональном дистрессе;

3) широким внедрением в современном мире психотерапевтических методов воздействия на человека.

Все они, так или иначе, касаются эмоциональной сферы человека. Методы, построенные на апелляции к разуму (так называемая когнитивная психотерапия), могут быть неуспешными, если они не сопровождаются каким-то эмоциональным состоянием, возникающим у пациента. Психотерапия на интактном эмоциональном фоне вряд ли возможна.

Эмоции в системе познания мира играют роль своеобразного индикатора, они показывают, как человек относится к тому или иному явлению, событию или предмету окружающего мира, а поскольку это – индикатор отношений, то во многом с его помощью человек может понять картину мира другого человека. Можно видеть разных людей в одной и той же ситуации. По телевизору показывают, как в центре столицы государства танки этого государства прямой наводкой бьют по зданию, где находятся живые люди. При этом одни люди полны гнева, отвращения и ужаса, а на лицах других написан нескрываемый спортивный интерес: попадет сейчас танк в окно или нет? – и восторг, когда выстрел удачен. При этом ясно, что в картинах мира этих людей ценность чужой человеческой жизни имеет разное значение. По тому, какие чувства испытывают люди, находясь в одной и той же ситуации, воспринимая те или иные фрагменты окружающего мира, можно понять картины мира этих людей. Если одно и то же явление вызывает у одного сострадание, а у другого восторг, то это люди с полярными картинами мира.

Понять мир человека всегда достаточно трудно и, если есть надежный индикатор, то он становится важным инструментом изучения человека и инструментом самопознания. Человек многое может узнать о себе, анализируя свои эмоции.

Первые теории эмоций носили так называемый интеракционистский характер, то есть были построены на самоописании. Большое распространение получила теория, названная именем двух ее создателей, У. Джеймса и К. Ланге. Схема Джеймса–Ланге подразумевает возникновение эмоций следующим образом: какие-то явления окружающего мира, воздействуя на человеческую психику, а через нее на вегетативную нервную систему, вызывают в ней определенные изменения. Эти изменения интерпретируются человеком, и эта интерпретация и есть чувство. Вначале у человека текут слезы, а потом он испытывает чувство, которое называется горем, вначале в теле происходят изменения и мышцы лица растягиваются в улыбке, а потом уже человек интерпретирует это ощущение, называя его радостью.

В начале XX столетия теория Джеймса–Ланге имела очень много противников, но последние два десятилетия характеризуются тем, что к ней возник интерес и в модифицированной форме возникают теории эмоций, близкие к ней. Возникновение этих теорий было во многом вызвано практикой некоторых психотерапевтических техник, прежде всего, телесно ориентированной психотерапии. Ими было доказано, что изменение позы тела способно приводить к возникновению чувства, которое наиболее часто встречается при подобной позе. Трудно вызвать у себя ощущение радости, если длительное время пребывать в позе с опущенными плечами, опущенной вниз головой и скорбным выражением лица. Спонтанно возникнет ощущение печали, грусти и, может быть, даже горя. Поэтому если три–пять десятилетий тому назад теория Джеймса–Ланге рассматривалась как психологический анахронизм, как веха в истории психологии, то сейчас к ней снова возник практический интерес, но на более высоком уровне.

Информационная теория эмоций. В Советском Союзе наиболее популярна была информационная теория эмоций П.В. Симонова, который попытался в виде формулы представить взаимодействие факторов, влияющих на возникновение и характер эмоций:

Э = F (П, (Ин-Ис,...)),

где Э – эмоция, ее сила и качество, П – величина и специфика актуальной потребности; (Ин-Ис) – оценка вероятности удовлетворения данной потребности на основе врожденного и приобретенного опыта; Ин – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения существующей потребности; Ис – информация о средствах, которыми человек располагает в данный момент времени. Если имеющаяся информация равна необходимой или ее больше, то тогда человек испытывает положительные эмоции, если же потребной информации меньше, чем имеющейся, то уравнение получается со знаком минус, человек испытывает отрицательные эмоции, чаще всего, тревогу. Такой подход довольно легко объясняет возникновение эмоций, связанных с удовлетворением биологических потребностей.

Эмоция во многом становится регулятором поведения. Поскольку человек живет в постоянно меняющемся мире, в котором часто может оказаться в ситуации, где необходимой информации недостаточно, то он начинает отдавать предпочтение тем ситуациям, информации о которых достаточно. Это один из главных факторов формирования такого человеческого свойства, как психическая ригидность – инертность. Во многом формирование этого качества будет зависеть от следующих моментов:

1) личностные особенности, например, различие врожденных уровней тревожности. У одних людей даже небольшой недостаток информации вызывает такое сильное эмоциональное чувство, как тревога, у других – для возникновения тревоги необходим большой разрыв между «необходимой и имеющейся информацией»;

2) склонность к авантюрам, легкомыслие, сенсорная жажда или сенсорный голод, стремление к получению новых ощущений, стремление оказаться в новой, незнакомой, непривычной ситуации.

Люди же консервативные, тревожные, склонные к формированию психической ригидности, предпочитают жить по принципу: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Синица, хоть и неказистая, зато знакомая, надежная, проверенная. Поэтому непривычные ситуации, в которых они оказываются, могут вызывать у них вначале выраженную тревогу. Этим фактором и объясняется феномен так называемого «детского консерватизма». Дети живут в очень трудном мире, информации о котором у них явно не достаточно. Например, пищевое поведение детей – они крайне неохотно пробуют новую пищу. Первая проба совершается всегда со страхом, и чем экзотичней внешний вид пищи, тем больше тревоги и страха она может вызывать в ребенке. Ребенок, который никогда в жизни не видел плод манго, скорее всего, предпочтет ему привычное и знакомое яблоко, хотя впоследствии может любить его больше других фруктов.

Другая теория эмоций – теория конфликтов, которая возникновение эмоций рассматривает как следствие конфликтов. Начало разработки этой идеи восходит к работам Ч. Дарвина, рассматривавшего эмоцию как ответ организма на какую-то трудную ситуацию, как составную часть адаптационного поведения человека и животных. Дарвин усматривал причину возникновения эмоций в том, что они либо полезны, например, выражение гнева, ярости на лице, угрожающая поза являются формой отпугивания врага, формой адаптационных защитных поведенческих реакций, либо сохранились благодаря рудиментарным формам движений и уже не нужны человеку, а были полезны на предыдущем этапе его развития. Бесполезно, когда у человека при страхе резко потеют ладони рук, в то время как для обезьян увлажнение кожи ладоней чрезвычайно полезно, так как облегчает движение по стволу дерева или по веткам.

При дальнейшем развитии этой теории эмоции стали рассматривать как адаптацию или перенапряжение привычек и идеалов, а телесные проявления эмоций – проявление борьбы за адаптацию. Наиболее объемно эта теория была сформулирована в работах великого французского психиатра и психолога Пьера Жане, который рассматривал эмоции как форму человеческого поведения. Согласно его работам эмоция не сводится к внутренним переживаниям человека или к определенным психологическим изменениям, чем снимался тот вопрос, который так важен был для теории Джеймса–Ланге: что является первичным – физиологические изменения организма или психологическое переживание определенного чувства. В работах Жане этот вопрос просто снимается, и на первое место выходит другой вопрос: для чего нужна эмоция? Эмоция – это реакция человека, включая и личность, и организм, на те ситуации, к которым он еще не приспособлен в данный момент времени. И главный смысл эмоций – их функциональное предназначение – обеспечить эту адаптацию. Например, из уличной толчеи, где человек напряжен, где он испытывает волнение, тревогу и страх и приспосабливается к отражению опасности, он попадает в домашний уют, комфорт и испытывает чувство спокойствия, его организм приспосабливается к новой ситуации, начиная работать по-другому, возникает состояние сонливости, расслабленности, покоя и удовлетворения. Хорошо, если бы медицинские учреждения становились местом, где человек начинал бы испытывать спокойствие. Известно, что больные перед кабинетом стоматолога напряжены и тревожны, поэтому в хорошо оборудованных медицинских учреждениях в таких приемных включается успокаивающая медитивная музыка, ставятся глубокие мягкие кресла, где тело человека может расслабиться, и таким образом снимается часть страха и напряжения у пациентов. К сожалению, атмосфера медицинских учреждений часто не способствует тем состояниям, которые желательно было бы вызвать у больного с целью наилучшего его лечения. Для того, чтобы хорошо провести перевязку, оптимальным для хирурга является расслабление мышц больного, но врач, как правило, получает очень напряженного больного с повышенным артериальным давлением, с усиленным ощущением боли из-за страха перед ней. Поэтому в тех процедурах, которые связаны с ощущением страха и боли, во многих клиниках мира проводятся предмедикаментозная подготовка с помощью препаратов, снимающих эмоциональное напряжение, или психическая релаксация.

Наконец, существует теория эмоций, которая связывает эмоциональное состояние человека с уровнем активации. Она ближе не к психологии, а к нейрофизиологии эмоций. И в основном, на нее опирались те исследователи, которые занимались физиологическими проявлениями эмоций: измерением артериального давления, кожно-гальванического рефлекса, изменением сопротивления кожи, которое возникает вследствие потоотделения, измерением частоты дыхания, записью электрической активности мозга. Эти исследователи напрямую связывают особенности эмоционального реагирования человека с уровнем активности и бодрствования. Здесь прослеживается прямая связь эмоциональности с уровнем сознания. Трудно ожидать от человека, находящегося в дремотном состоянии, ярких эмоциональных реакций как положительных, так и отрицательных. В то же время сильная активация способствует легкости их возникновения.

В связи с нейрофизиологическим исследованием эмоциональной сферы необходимо рассмотреть вопрос о том, как вообще исследуют эмоциональную сферу человека?

1. Первый путь – и самый первоначальный этап изучения эмоций – это путь описания своих субъективных ощущений, своих чувств. Но столкновение с таким феноменом, как алекситимия, то есть неспособность передать словами свои чувства, позволяет усомниться в том, что описание чувств людей с алекситимией будет точным и полным. При этом, учитывая частоту случаев алекситимии, можно предположить, что достаточно большое количество людей не способны правильно описать свои эмоциональные переживания.

Кроме того, на описание эмоциональных переживаний большое влияние оказывает социальный контроль эмоций. Человек при описании своих чувств может знать, что возникновение у него той или иной эмоции может быть одобрено или не одобрено окружающими его людьми. Например, если учитель спросит ученика на уроке (после того, как он поставил ему двойку), какие чувства в данный момент тот испытывает, то если ученик социально нормативен, если он подвержен социальному контролю эмоций, его ответ будет говорить не о чувствах, которые он на самом деле испытывает, а о той умственной модели, которая существует у него в психике: что должен испытывать человек, который получил двойку. Ученик скажет, что он испытывает чувство сожаления, досады, разочарования в себе, а на самом деле он может испытывать чувство раздражения и ярости на учителя. Он подгонит свой ответ под ту ситуацию, в которой контекст предполагает наличие той или иной эмоции. Поэтому во время психотерапевтического тренинга эмоциональных состояний и вообще тренинга, где задача – добиться гармонизации личности, одной из важных задач врача-психотерапевта или психолога является создание такой атмосферы, которая способствовала бы возникновению постоянного чувства безопасности. В такой ситуации безопасности резко ослабляется влияние социального контроля. Если человек имеет право на выражение любых чувств, и ни одно из этих чувств не может быть осуждено никем, то, участвуя в такой группе, он может научиться самодиагностике этих чувств, и сможет словесно осуществить интерпретацию и идентификацию этих чувств. Но феномен алекситимии даже при возникновении чувства безопасности все равно не позволяет многим людям адекватно описывать свои эмоции. Для того, чтобы процесс самоидентификации эмоционального состояния сделать более достоверным, разработаны опросники, которые стандартизируют ответы испытуемых. Наиболее часто эти опросники построены на идентификации тревоги как эмоции, которая является наиболее разрушительной для организма человека. В последние годы во всем мире одним из самых распространенных опросников такого рода является опросник Ч. Спилбергера. Достаточно популярен и опросник Цунга.

2. Другой метод изучения эмоционального состояния – это анализ физиологических составляющих эмоционального состояния с помощью тех параметров, которые характеризуют эмоции, и по одним теориям сопровождают психическое чувство, а по другим – являются его причиной: частоты сердцебиения, дыхания, то есть всего, что было перечислено выше. На этом принципе построен так называемый детектор лжи – аппарат, записывающий ряд вышеназванных физиологических параметров. Однако у очень многих специалистов использование детектора лжи как метода изучения эмоциональных состояний вызывает возражения, потому что с помощью этого прибора скорее можно оценить интенсивность эмоционального состояния, но не характер эмоции. Эта интенсивность может быть одинаковой при эмоциях полярного значения.

Поэтому у многих специалистов использование детекторов лжи как адекватных инструментов узнавания правды вызывает серьезные возражения, не говоря уже об этической стороне этой процедуры. Метод детектора лжи измеряет скорее не качественную сторону эмоциональных переживаний, а степень эмоциональной напряжения, не отвечая на вопрос – отчего возникло это эмоциональное напряжение. Причины, вызвавшие это эмоциональное напряжение, могут быть самыми различными и лежать далеко за пределами данной ситуации. Можно предположить, что у человека, который к процедуре исследования на Детекторе лжи относится скептически и очень иронично, считая, что этот прибор не в состоянии раскрыть его эмоциональный настрой, это безразличие к процедуре, несомненно, скажется на результатах исследования. Но такой человек может дать сильную эмоциональную реакцию на воспоминания, которые вызвал тот или иной вопрос исследователей, только остается неясным – радостны ли эти воспоминания или горестны. Раздражение такого человека может вызвать тембр голоса экспериментатора, зашедший в кабинет помощник экспериментатора и неизвестно, на какой вопрос наложатся эти чувства. Поэтому интерес к детекторам лжи с каждым годом уменьшается и их вклад в изучение психики человека не очень значителен.

Кроме того, использование физиологических показателей для интерпретации содержательной стороны эмоционального состояния человека не соответствует сложности поставленной задачи. Нейрофизиологи, занимающиеся психофизиологией эмоций, наталкиваются на трудности совокупной интерпретации полученных данных. Например, изменение частоты пульса очень трудно интерпретировать, сопоставляя с данными кожно-гальванического рефлекса, и чем больше физиологических параметров изучается, тем труднее становится интерпретация. В работе И.Г. Краснова была сделана попытка психофизиологического анализа эмоциональных состояний человека и уровня его психофизиологической адаптации путем вычленения из всей группы психофизиологических феноменов тех, которые отражали бы только механизмы психической адаптации. Эта процедура упрощала интерпретацию данных и позволяла получать своеобразный психофизиологический «портрет» механизмов психической адаптации. Это позволило выделить группы людей с нарушенной и не нарушенной психической адаптацией и затем сопоставить это с данными их социальной адаптации к условиям обучения в ВУЗе. Была обнаружена высокая степень корреляции между уровнем социальной и психофизиологической адаптации. Изучение на животных, а затем во время нейрохирургических операций и на людях, позволило установить несколько фактов: 1. Прояснилась нейрофизиологическая топография психики. Исследования показали, каково место той или иной зоны мозга в организации психики человека.

2. Исследования позволили подтвердить эмпирическо-интуитивные находки психологов. В ходе экспериментов выяснилось, что у человека имеется два центра: центр удовольствия и центр неудовольствия – гнева, боли, ярости. Это перекликается с идеей 3. Фрейда о существовании двух мощных инстинктов – инстинкта смерти и инстинкта жизни. Мечтой 3. Фрейда было создание нейрофизиологической психологии человека. Ученый, которого больше всего обвиняли в теоретических спекуляциях, рвался к нахождению материального субстрата своих теоретических и клинических исследований. Нейрофизиологические исследования подтвердили, что поведение человека построено таким образом, чтобы избежать возбуждения центра неудовольствия и получить как можно больше раздражений центра удовольствия. Однако дальнейшие нейрофизиологические исследования углубили понимание этой проблемы, показали, что у больных неврозами имеется дефицит стимуляции центра удовольствия, и многие невротические симптомы приводят к симметричной стимуляции центра неудовольствия.

Творчество знаменитого американского писателя Фицджеральда Скотта и жизнь его семьи дают примеры страданий людей, краха личности (жизнь жены писателя закончилась в психиатрической больнице, а для него самого смертью в забвении от алкоголизма), когда жизнь является олицетворением только одной мотивации – получить как можно больше наслаждений. Для гармоничного функционирования психики необходимо сбалансированное функционирование обоих центров, что отражает проявление принципа психической деятельности – принципа симметрии.

Из всех эмоциональных состояний наибольшее значение играет тревога. Это происходит в силу нескольких причин: тревога является наиболее частым эмоциональным ответом организма при его взаимодействии с миром и с самим собой. Согласно теории стресса Г. Селье, тревога является обязательной эмоциональной реакцией в первой фазе стресса, которая так и называется стадией тревоги, и второй стадии – стадии напряжения. Почему так часто возникает тревога? Ответ вытекает из ее определения: тревога – это чувство неопределенной опасности (Ч. Спилбергер). Поскольку адаптационные реакции наиболее часты в ситуациях неопределенности, то и часто возникновение тревоги.

Если сравнить количество исследований, посвященных тревоге и всем другим эмоциям, то тревога изучается несоизмеримо чаще. Тревога, согласно современным психосоматическим исследованиям, является главным фактором возникновения так называемой «психосоматической патологии». Термин «психосоматическое заболевание» можно употреблять, когда четко прослеживается связь возникновения заболевания с психическим фактором или когда он является фактором риска. Тревога является одной из главных причин, а, по мнению некоторых исследователей, вообще основной причиной этих заболеваний.

По-видимому, почти вся патология человека может быть так или иначе соразмерена с тревогой. Если известно, что длительное пребывание человека в состоянии дистресса резко снижает его иммунитет, то возможности поражения человека инфекционным заболеванием резко повышает риск для тревожного человека. Как известно, в армии победителей раны у солдат заживают гораздо быстрее, чем в армии побежденных.

Можно говорить о «масках» или «ликах» тревоги и о том, как они возникают. Одной из самых травмирующих для психики является ситуация неопределенности. Для того, чтобы снизить это травмирующее влияние, чувство неопределенности должно быть устранено, поэтому тревога как бы перерабатывается, трансформируется в другие эмоциональные состояния. Достаточно много исследований (в частности работы советского ученого Ю.Л. Нуллера) показывают связь тревоги с депрессией (тоскливым, печальным настроением). Можно согласиться, что первоначальным источником депрессии является тревога, поэтому сейчас и наиболее распространенными антидепрессантами являются те, которые сочетают в себе антидепрессивный эффект – снятие тоски – и одновременно, седативный эффект – снятие тревоги. Почему можно считать, что депрессия – это своеобразная адаптационная реакция организма? Конечно, трудно признать, что чувство глубокой печали, тоски, безнадежности, отсутствия надежды на улучшение, уверенность в своем личностном и биологическом крахе может играть адаптационную роль. Но если взвесить: что лучше – определенность, даже плохая, или неопределенность, то очень многие люди выберут плохую определенность. Это один «лик» тревоги – депрессия.

Второй «лик», когда опасность конкретизируется, – например, страх смерти. Если тревога – это чувство неопределенной опасности, то организм и личность применяют различные приемы для того, чтобы сузить зону этой опасности, снизить чувство неопределенности. Что может сделать психика человека, так это уточнить адрес опасности. В одном случае – это может быть тело человека или его разум. И тогда можно говорить о феномене ипохондрии, чрезвычайной сосредоточенности на своем здоровье или страхе сойти с ума. Второй адрес – это окружающий мир. Восприятие окружающего мира как чрезвычайно опасного лежит в основе образования многих патологических феноменов – бреда преследования, бреда отношения, когда возникает система упорядоченного, структурированного понимаемого мира как мира опасного.

Видимо, существует группа людей, которым легче быть уверенным в том, что их преследуют, или в том, что друг предал его, чем заниматься бесконечным решением проблемы: предал или не предал, преследуют или не преследуют. Принятие этого решения даже в форме психической патологии делает человеческое поведение целенаправленным. Как может быть поведение целенаправленным в ситуации полной неопределенности? Здесь опять проявляются закономерности психического функционирования: структурирование (приведение из хаоса, из неопределенности в структуру) и упрощение картины мира.

Еще один «лик» тревоги – агрессия. Агрессия может быть направлена на окружающий мир – это агрессия в узком смысле этого термина. Бывают варианты агрессии – так называемой «аутоагрессии» – это агрессия, направленная на самого себя. Аутоагрессия может иметь формы в виде нанесения себе повреждений, вплоть до суицида.

Слово «стресс» стало весьма распространенным в бытовой лексике и в медицинской терминологии. Термин «стресс» в бытовом употреблении – психическое напряжение, волнение, потрясение. Восклицание: «Какой я вчера пережил стресс!» – означает, что человек испытал сильное психическое напряжение отрицательного характера. Употребление термина «стресс» в бытовой лексике привело к тому, что в культуре конца XX века под словом «стресс» стало пониматься тяжелое и вредное для организма психическое напряжение.

Однако адекватное использование концепции стресса позволяет выделить несколько основных положений. 1. Что такое стресс? Стресс – это неспецифическая общая реакция организма на раздражитель – стрессор. В ответных реакциях организма на стрессор встречаются специфические и неспецифические элементы.

2. Человек не существует вне стресса. Отсутствие стресса – смерть. Такое понимание стресса приводит к пониманию того, что стресс, в принципе эквивалентен понятию «жизнь». Возникает вопрос: если человек, пока он жив, находится в состоянии стресса, то каким же образом стресс вообще может вызывать патологию?

3. Г. Селье четко обозначил проблему: стресс не является угрозой для человека. Угрозу создает дистресс – чрезмерное напряжение по силе или продолжительности. Деление стрессов на положительные и отрицательные не имеет никакого смысла, потому что с физиологической точки зрения реакции организма на сильную радость и на сильное горе одинаковы. Понятие «болезни стресса» не адекватно. Правильный термин – «болезни дистресса».

Почему учение о стрессе приобрело такое широкое распространение? Биология и вообще все науки о человеке стремятся к созданию глобальных концепций, с помощью которых пытаются упорядочить сложнейшую картину мира.

За каждой научной теорией «вырастает» теория жизни, и поэтому человечество будет всегда тянуться к разработке таких глобальных теорий. В современной медицине место такой глобальной проблемы заняла теория стресса.

Г. Селье заметил, что у людей, независимо от того, какой болезнью они страдают, есть общие признаки: землистый цвет лица, снижение аппетита, страдальческое выражение лица, похудание и апатия (мышечная слабость). Этот синдром Г. Селье назвал синдромом «просто болезни».

Стресс протекает в виде так называемого общего адаптационного синдрома. Этот синдром проявляется увеличением активности коры надпочечников, большим выбросом кортикоидов, сморщиванием вилочковой железы и лимфатических желез и затем появлением микроязв или кровоизлияниями в слизистую желудка или кишечника. Это – неспецифические проявления общего адаптационного синдрома, они были исследованы и до Г. Селье, но в них не видели проявления взаимосвязей.

Как стресс переходит в дистресс, как возникает чрезмерный общеадаптационный синдром? Депривация раздражителей и чрезмерная их сила дают одинаковую реакцию дистресса. Поэтому, с точки зрения Селье, «окутывание в вату», то есть чрезмерное оберегание человека от проблем или жизнь в экстремальных условиях приводят к возникновению дистресса.

  


 

(Соложенкин В.В. Психологические основы врачебной деятельности:

Учебник для студентов высших учебных заведений. – М., 2003, С. 161-174)

Пишите на адрес:
info@medpsy.ru
medpsyru@gmail.com
"Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика"
ISSN 2309−3943
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций
свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-52954 от 01 марта 2013 г.
Разработка: Г. Урываев, 2008 г.
  При использовании оригинальных материалов сайта — © — ссылка обязательна.  

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player