Корсаков С.С.

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Диагностические возможности методики чернильных пятен Роршаха в рамках Интегративной Системы Экснера в оценке алекситимии

Рагозинская В.Г. (Челябинск, Россия)

 

 

Рагозинская Валерия Германовна

Рагозинская Валерия Германовна

–  кандидат психологических наук, доцент, кафедра специальной и клинической психологии, Челябинский государственный университет, ул. Братьев Кашириных, 129, 454001, Челябинск, Россия.
Тел.: 8 (351) 742-03-09.

E-mail: sunny_song@mail.ru

 

Аннотация

Цель. Растущий интерес к конструкту алекситимии усилил потребность в точных инструментах измерения этого явления. В нашей стране основным методом исследования алекситимии является «Торонтская шкала алекситимии» (ТAS-26 и ТAS-20). Она считается надежной, эмпирически апробированной методикой выявления алекситимии. Тем не менее она относится к методикам самоотчета и, следовательно, зависит от способности пациента к пониманию себя и готовности к открытому и честному самовыражению. Таким образом, присущие алекситимическим индивидам очевидные трудности раскрытия своего внутреннего мира и преимущественное фокусирование внимания на внешних событиях, а не на внутреннем опыте, могут существенно ограничивать изолированное использование самоотчетов для оценки алекситимии. Тест чернильных пятен Роршаха, кодируемый и интерпретируемый согласно интегративной системе Дж. Экснера, является мощной стандартизированной методикой получения разносторонней валидной информации о различных аспектах психической деятельности человека и обнаружения достаточно тонких и глубоко скрытых нарушений в различных сферах психической деятельности. В силу своей многогранности он представляется подходящим методом для оценки алекситимии. Тем не менее оценку алекситимии с помощью комплексной системы Роршаха изучали лишь немногие исследователи.

Данное исследование направлено на выявление различий в показателях факторов и индексов теста Роршаха в парадигме интегративной системы у здоровых лиц с высоким уровнем алекситимии (n=44) и с низким уровнем алекситимии (n=67).

Методы: «Методика чернильных пятен» Г. Роршаха в рамках оценочной системы Дж. Экснера; «Торонтская шкала алекситимии» Г.Дж. Тэйлора. Межгрупповые различия оценивались с помощью ANOVA.

Результаты. Согласно полученным результатам, у здоровых алекситимичных лиц выявлены статистически значимые отличия от здоровых неалекситимичных лиц по следующим показателям и индексам интегративной системы Роршаха:

значимое снижение показателей R и M;

значимое снижение показателей FC и WsumC у алекситимичных лиц, которое ассоциируется с плохо адаптированной эмоциональной модуляцией, узостью диапазона аффективного опыта и трудностями в переживании и обработке эмоций испытуемого;

значимое снижение показателей Blends у алекситимичных лиц, которое ассоциируется с относительно низкой степенью сложности психологической организации испытуемого;

значимое повышение показателей Lambda, которое ассоциируется с реакциями избегания, внешне-ориентированным стилем мышления и относительно конкретным и упрощенным уровнем когнитивного структурирования опыта;

значимое снижение показателей ЕА, которое ассоциируется с дефицитом адаптивных ресурсов и уплощением эмоционального опыта;

значимое снижение показателей Т, которое ассоциируется с отсутствием эмоциональной заинтересованности в других людях, поверхностностью межличностных отношений и снижением эмоциональной отзывчивости;

значимое повышение показателей CDI, которое ассоциируется с социальной незрелостью испытуемого, трудностями в установлении и поддержании отношений и неспособностью справляться с социальными требованиями.

Обсуждение. Результаты исследования выявили значимые различия между здоровыми алекситимичными и неалекситимичными испытуемыми по нескольким переменным и индексам интегративной системы Экснера, отражающие системный характер нарушений психической деятельности у алекситимичных лиц и соответствующие основным элементам алекситимического конструкта. Представленные в настоящей статье данные свидетельствуют о том, что «Методика чернильных пятен» Г. Роршаха в рамках интегративной системы Дж. Экснера является эффективным вспомогательным диагностическим инструментом для получения значимой информации обо всех областях личностного функционирования алекситимичного индивида. Более строгие выводы требуют дополнительных исследований.

Ключевые слова: алекситимия; методика чернильных пятен Роршаха; Интегративная Система Дж. Экснера.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

В 70-е годы ХХ века американские психотерапевты Джон Кэйс Немайэ и Питер Сайфнеос, опираясь на опыт работы с психосоматическими больными и с пациентами, имеющими необъяснимые с медицинской точки зрения симптомы, ввели термин «алекситимия» (буквально — «нет слов для чувств») для описания субъектов, обнаруживающих трудности в выявлении, распознавании, вербализации и анализе своих чувств [28].

На протяжении полувека алекситимия становилась все более популярной в различных теоретических и прикладных исследованиях.

В настоящее время большинство исследователей в данной области рассматривают алекситимию как относительно стабильное и измеримое свойство личности и выделяют четыре диагностических признака алекситимии:

1)

трудности в определении (идентификации) и описании собственных чувств;

2)

трудности в проведении различий между чувствами и телесными ощущениями, сопровождающими различные эмоциональные состояния;

3)

снижение способности к символизации, о чем свидетельствует бедность фантазии и других проявлений воображения;

4)

конкретное, буквальное и внешне-ориентированное мышление, характеризующееся фокусированием в большей мере на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях [1; 39; 41].

Несмотря на то, что ранее алекситимия считалась одним из центральных личностных факторов психосоматических расстройств [28], в настоящее время этот конструкт рассматривают в связи с широким спектром других явлений. Например, алекситимию связывали с депрессией, тревогой, страхом, невротизмом, дисфорией, паническим расстройством, чувством вины, самоуничижением, гелотофобией, интроверсией, «руминациями», импульсивностью, сниженным самоконтролем, неудовлетворенностью близкими и дружескими отношениями, нарушениями сна, посттравматическим стрессовым расстройством, шизоидным расстройством личности, предрасположенностью к диссоциативным проявлениям, бредом преследования, расстройствами пищевого поведения, зависимостью от психоактивных веществ, гэмблингом, предпочтением отрицательно «заряженных» фильмов, преступным поведением, нарушениями иммунитета, некардиальными болями в грудной клетке, фибромиалгией, хроническим зудом, сексуальными дисфункциями, регулированием уровня глюкозы, сахарным диабетом, хроническими болями, почечной недостаточностью, раком, ВИЧ-инфекцией, транссексуализмом, аутизмом/синдромом Аспергера, количеством слов, произнесенных на первом году жизни, повреждениями головного мозга, изменениями биоэлектрической активности головного мозга и пр. [2; 5; 6; 7; 10; 11; 12; 14; 17; 18; 19; 24; 25; 26; 27; 29; 30; 33; 34; 35; 38; 41; 42; 44].

В одном из недавних исследований, посвященных методам измерения алекситимии, отмечено, что «столь обширная и свободная номологическая сеть отражает успешную историю алекситимии. Тем не менее, когда сеть становится слишком большой и рыхлой, это предполагает, что что-то не так с конструктом и/или методами его измерения» [17, c. 228].

Споры по поводу измерения алекситимии не прекращаются с середины 1970-х годов. Растущий интерес к конструкту алекситимии усилил потребность в точных инструментах измерения этого явления. Многими исследователями предприняты попытки разработать диагностические и исследовательские инструменты для измерения алекситимии. Современные методы, используемые для оценки алекситимии, делятся на три категории:

Шкалы самоотчетов: «Торонтская шкала алекситимии» (the Toronto Alexithymia Scales, TAS-26, TAS-R, TAS-20); «Амстердамская шкала алекситимии» (the Amsterdam Alexithymia Scale, AAS), «Опросник алекситимии Бермонда-Ворста» (the Bermond-Vorst Alexithymia Questionnaire, BVAQ); «Психотерапевтическая методика — Шкала алекситимии» (the Psychological Treatment Inventory-Alexithymia Scale, PTI-AS; [13]); «Торонтская шкала алекситимии для детей» (the Toronto Alexithymia Scale for Children, TAS-12); «Опросник эмоциональной осведомленности» (the Emotional Awareness Questionnaire, EAQ);

Шкалы оценок сторонними наблюдателями: the Beth Israel Hospital Psychosomatic Questionnaire (BIQ); the Modified Beth Israel Questionnaire (M-BIQ); the California Q-set Alexithymia Prototype (CAQ-AP); Observation Alexithymia Scale (OAS); the Toronto Structured Interview for Alexithymia (TSIA); the Alexithymia Observation Scale for Children (AOSC);

Проективные методики: the Rorschach Inkblot test [32]; Thematic Apperception Test; the Wartegg Drawing test [36]; the Somatic Inkblot series (SIS); the Objectively Scored Archetypal Test (SAT9); quantitative content analytic techniques.

Обзор методик измерения алекситимии показал, что все они имеют свои преимущества и недостатки в выявлении различных аспектов данного конструкта [13; 17; 40]. Наиболее важная проблема связана с валидностью методов измерения алекситимии. Различные методики дают результаты, различающиеся по степени полноты и точности. Как отмечает B. Bermond, учитывая общепринятую точку зрения о четырех стержневых элементах конструкта алекситимии (ограничение возможностей для фантазирования, определения, вербализации и анализа эмоций (внешне-ориентированное мышление)), можно было бы ожидать, по крайней мере, четыре субшкалы.

Тем не менее существуют методы исследования алекситимии, содержащие одну, две, три, четыре, пять и даже шесть шкал, что указывает на недостаточную разработанность методов измерения алекситимии [17, c. 228]. К примеру, 20-пунктовая «Торонтская шкала алекситимии» (TAS-20) — один из наиболее часто используемых инструментов для измерения алекситимии — оценивает только три аспекта алекситимии: трудности распознавания эмоций, трудности описания эмоций и внешне-ориентированное мышление, тогда как ограничение способности к воображению не представлено в виде отдельного фактора в TAS-20 [13].

В нашей стране основными методами исследования алекситимии являются 26-пунктовая «Торонтская шкала алекситимии» (ТAS-26), адаптированная Д.Б. Ересько и соавторами [1], и 20-пунктовая «Торонтская шкала алекситимии» (ТAS-20), адаптированная Е.Г. Старостиной и соавторами [4; 8]. Обе они являются надежными, эмпирически апробированными методиками выявления алекситимии. Тем не менее они относятся к методикам самоотчета и, следовательно, зависят от способности пациента к пониманию себя и готовности к открытому и честному самовыражению. Таким образом, присущие алекситимическим индивидам очевидные трудности раскрытия своего внутреннего мира и преимущественное фокусирование внимания на внешних событиях, а не на внутреннем опыте, могут существенно ограничивать изолированное использование самоотчетов для оценки алекситимии.

Для выявления неочевидных явных и скрытых моделей поведения и характеристик респондента применяются проективные методы, связанные с использованием неоднозначных стимулов. Несмотря на недостаточные психометрические свойства большинства проективных методов, некоторые из них являются хорошим вспомогательным инструментом для выявления различных алекситимических черт [32; 40; 46]. Среди всех проективных методик наиболее широко применяемым является «Тест чернильных пятен» Г. Роршаха [32].

Тест Роршаха [37] является идеальным инструментом для выявления личностных свойств испытуемых, особенностей их восприятия и эмоционального функционирования. Тест содержит десять неоднозначных статических изображений, сформированных из чернильных пятен. Неоднозначность пятна предоставляет свободу выбора, в то время как четкая инструкция определить подходящий образ для стимула («Что это может быть») накладывает некоторое ограничение. Это порождает ситуацию, в которой ожидается, что субъекты будут как искать нечто в самом пятне, так и создавать что-то свое независимо от него. Эта ситуация позволяет пациентам сосредоточиться на согласовании внутренне сгенерированных представлений с заданной чернильной кляксой, сохраняя обогащающее напряжение между внешне существующим визуальным стимулом и миром своих фантазий [43; 46].

«Методика чернильных пятен» Г. Роршаха неоднократно применялась для исследования алекситимии [9; 16; 31; 46]. Однако результаты, полученные разными авторами, несколько противоречивы вследствие использования различных систем оценки и интерпретации теста Роршаха, что ограничивает возможность сравнения результатов различных исследований. Кроме того, некоторые из неоднозначных результатов исследований алекситимии с помощью теста Роршаха могут объясняться малыми размерами исследуемых выборок, проведением неадекватных сравнений между группами, необоснованным отождествлением алекситимических субъектов с психосоматическими пациентами без надлежащей оценки алекситимии и пр. (например, [9; 16]).

В настоящее время за рубежом тест Г. Роршаха широко используется в рамках интегративной системы Дж. Экснера (Exner Comprehensive System; [21; 22]), известной также как интегративная система Роршаха (Rorschach Comprehensive System, RCS). RCS представляет собой систему подсчета оценок, опирающуюся на стандартные правила применения, показала хорошую межэкспертную и ретестовую надежность, имеет хорошую конструктивную валидность и предоставляет данные для эталонных образцов испытуемых клинических и неклинических групп для облегчения интерпретации [31].

В RCS используется тот же набор из 10 таблиц с чернильными пятнами, который был первоначально разработан и апробирован Г. Роршахом [37]. В RCS ответы испытуемого оценивают с учетом:

• 

степени их размытости или объединения нескольких образов в одном пятне; локализации ответа;

• 

того, какой именно из множества детерминант (форма пятна, цвет, оттенок или движение) используется для получения ответа;

• 

качества формы ответа;

• 

содержания ответа;

• 

степени организации психической деятельности, которая участвует в производстве ответа;

• 

любых нелогичных, сочетаемых или непоследовательных аспектов ответов.

Используя оценки для этих категорий, исследователь затем выполняет ряд математических расчетов для получения структурной сводки по данным исследования. При интерпретации каждой переменной теста Роршаха с помощью RCS руководствуются интерпретационными пунктами, которые последовательно расположены в тестовом руководстве [21].

Множество переменных RCS, предназначенных для интерпретации, распределено по кластерам, соответствующим основным сферам психической деятельности:

♦ 

контроль над поведением и толерантность к стрессу: переменные данного кластера оценивают копинг-стиль и ментальные способности — такие, как когнитивные и эмоциональные ресурсы для совладания со стрессом (например, планирование, воображение), а также тип внешних и внутренних стрессоров, требующих совладания (например, отвлекающие, разрушительные или мучительные внутренние переживания);

♦ 

эмоциональное переживание: переменные данного кластера оценивают аффективный стиль (например, эмоциональная импульсивность или реактивность);

♦ 

межличностная сфера: переменные данного кластера оценивают представления испытуемого о других людях, установки и ожидания в межличностных отношениях (например, кооперация или агрессия);

♦ 

самовосприятие: переменные данного кластера оценивают то, как человек видит себя (например, нарциссические тенденции);

♦ 

когнитивное опосредование информации: переменные данного кластера оценивают конвенциональность восприятия (его соответствие общепринятым канонам), определяющую адекватность тестирования реальности;

♦ 

мыслительный процесс: переменные данного кластера оценивают качество, организацию, согласованность и стиль мышления (например, нарушенное мышление, активное и пассивное мышление) [21; 22; 45].

Из различных комбинаций этих переменных получают шесть индексов: индекс восприятия-мышления, индекс депрессии, индекс дефицита совладания, суицидальная констелляция, индекс сверхвигильности и индекс обсессивного стиля [45].

Таким образом, тест чернильных пятен Роршаха, кодируемый и интерпретируемый согласно интергативной системе Дж. Экснера, является мощной стандартизированной методикой получения разносторонней валидной информации о различных аспектах психической деятельности человека и обнаружения достаточно тонких и глубоко скрытых нарушений в различных сферах психической деятельности [3; 31]. Результаты исследования достаточно легко перенести на язык повседневного функционирования, что позволяет сравнивать их с историей жизни испытуемого [19]. Таким образом, в силу своей многогранности, он представляется подходящим методом для оценки алекситимии. Тем не менее оценку алекситимии с помощью комплексной системы Роршаха изучали лишь немногие исследователи [3; 31; 32; 46].

Цель исследования — выявить различия в показателях факторов и индексов теста Роршаха в парадигме интегративной системы у здоровых лиц с высоким и с низким уровнем алекситимии.

Материалы и методы исследования

В качестве обследуемых были приглашены 136 здоровых лиц в возрасте от 19 до 24 лет (в том числе 64 мужчины и 72 женщины). Критерии включения в выборку:

• 

отсутствие соматических и заболеваний и психических расстройств;

• 

достаточный уровень интеллекта для понимания инструкций к методам исследования.

Все испытуемые на момент участия в исследовании являлись студентами высших и средних специальных образовательных учреждений. Все испытуемые были ознакомлены с условиями исследования и дали информированное согласие на участие в исследовании.

В настоящем исследовании применялась «Методика чернильных пятен» Г. Роршаха в рамках оценочной системы Дж. Экснера [21; 22] для выявления достаточно тонких и глубоко скрытых особенностей в различных сферах психической деятельности испытуемого. Алекситимию оценивали с помощью внешнего по отношению к методике Роршаха критерия — «Торонтской шкалы алекситимии» Г.Дж. Тэйлора (TAS-26). Русскоязычная адаптация TAS-26 была выполнена в НИПНИ им. В.М. Бехтерева [1].

Межгрупповые различия оценивались с помощью ANOVA. Уровень значимости был принят равным менее 0,01.

Результаты исследования и их обсуждение

C помощью TAS-26 все испытуемые были разделены на три группы: 68 человек (в том числе 30 мужчин и 38 женщин) без алекситимии (показатели по шкале TAS не превышают 62 баллов), 21 человек (в том числе 9 мужчин и 12 женщин) с так называемым «неопределенным» уровнем алекситимии (показатели по шкале TAS находятся в диапазоне от 63 до 73 баллов), 47 человек (в том числе 25 мужчин и 22 женщины) с выраженными признаками алекситимии (74 и более баллов по шкале TAS).

Далее проводилось тестирование по методике Роршаха неалекситимичных лиц и лиц с выраженными признаками алекситимии, тогда как 21 испытуемый c «неопределенным» уровнем алекситимии из дальнейшего исследования были исключены.

В ходе первичной обработки результатов методики Роршаха из анализа были исключены четыре протокола с количеством ответов менее 14, поскольку в RCS короткие протоколы (менее 14 ответов на полный набор из 10 таблиц) связаны с низкой ретестовой надежностью [21].

В результате этого было сформировано две группы испытуемых. В группу неалекситимичных лиц вошли 67 человек (в том числе 29 мужчин и 38 женщин), в группу алекситимичных лиц вошли 44 человека (в том числе 23 мужчины и 21 женщина). Участники обеих групп являлись сопоставимыми по возрасту и образованию.

Протоколы испытуемых подвергались качественному и количественному анализу и интерпретации согласно интегративной системе Дж. Экснера.

Дальнейшее описание результатов исследования включает технические термины и аббревиатуры, общепринятые в роршахианской литературе. Более детально с ними можно ознакомиться в руководствах Дж.Е. Экснера [21; 22].

Значимость различий двух групп по показателям RCS определялась с помощью однофакторного дисперсионного анализа (one-way ANOVA). Сравнительный анализ выявил статистически значимые межгрупповые различия по ряду показателей RCS. Эти результаты представлены в таблице 1.

 

Таблица 1

Статистически значимые различия показателей и отношений RCS
в группах алекситимичных и неалекситимичных лиц

 

Представленные в таблице 1 средние значения показателей R свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой Дж. Экснера [21], тогда как алекситимичные испытуемые были менее продуктивными и продуцировали меньшее количество ответов, чем референтная выборка и неалекситимичная группа. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели R значимо ниже, чем у лиц без алекситимии (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [9; 31; 46], общее количество ответов в протоколе отражает степень психических представлений испытуемого и его способностей к фантазированию. Следовательно, значимое снижение показателей R в алекситимичной группе может свидетельствовать о скудной фантазии этих испытуемых.

Средние значения показателей М свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как алекситимичные испытуемые продуцировали меньше ответов, выражающих человеческие движения, чем референтная выборка и неалекситимичная группа. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели числа ответов с человеческими движениями значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных авторов [20; 23; 31; 32; 43; 46], число ответов с человеческими движениями в протоколе связано с имагинативными способностями испытуемого. Дело в том, что подобные ответы связаны с таким типом детерминанта, который не содержится в фактическом стимуле Роршаха, но добавляется в стимульное поле, вероятно, как продукт деятельности мышления и воображения испытуемого [23; 43]. Таким образом, значимое снижение показателей M у лиц с алекситимией может свидетельствовать о снижении их способности к фантазированию.

Средние значения показателей FC свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как алекситимичные испытуемые продуцировали меньше ответов, детерминированных преимущественно формой чернильного пятна и его цветом, чем референтная выборка и лица без алекситимии. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели числа формоцветовых ответов значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [9; 31; 32; 46], число формоцветовых ответов отражает способность испытуемого к модуляции эмоциональных реакций, а именно: способность откладывать аффективную разрядку и адаптивно модулировать проявления эмоций в соответствии с особенностями ситуации и окружения. Следовательно, значимое снижение показателей FC у алекситимичных лиц может свидетельствовать об их плохо адаптированной эмоциональной модуляции.

Средние значения показателей WsumC свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как у алекситимичных испытуемых показатели взвешенной суммы цветовых ответов снижены в сравнении с референтной выборкой и с неалекситимичными испытуемыми. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели WsumC значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [9; 20; 31; 32; 46], взвешенная сумма цветовых ответов отражает диапазон аффективного опыта испытуемого. Следовательно, значимое снижение показателей WsumC у алекситимичных лиц может указывать на узость диапазона их аффективного опыта и трудности в переживании и обработке эмоций.

Средние значения показателей Blends свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как алекситимичные испытуемые продуцируют меньшее количество ответов, обусловленных двумя и более детерминантами, в сравнении с референтной выборкой и с неалекситимичными испытуемыми. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели Blends значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [31; 32], ответы с более чем одним определителем связаны с психологической сложностью испытуемого. Таким образом, значимое снижение показателей Blends у алекситимичных лиц может свидетельствовать об относительно низкой степени сложности их психологической организации.

Средние значения показателей Lambda свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как в группе алекситимичных испытуемых отношение числа ответов, обусловленных только формой чернильного пятна, к числу всех других типов ответов в протоколе выше, чем в референтной выборке и в группе неалекситимичных испытуемых. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели Lambda значимо выше, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [9; 20; 21; 31; 32; 46], наличие ответов с чистой формой указывает на отсутствие открытости опыту, конкретное мышление и избегающий стиль реагирования, ориентированный на упрощение стимульного поля до легко управляемого уровня. Таким образом, значимое повышение показателей Lambda у алекситимичных лиц может указывать на присущие им реакции избегания, внешне-ориентированный стиль мышления и относительно конкретный и упрощенный уровень когнитивного структурирования опыта.

Средние значения показателей актуальных переживаний (ЕА) свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как в группе алекситимичных испытуемых показатели ЕА ниже, чем в референтной выборке и в группе неалекситимичных испытуемых. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели ЕА значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [20; 21; 31], показатель ЕА отражает ресурсы, которые доступны индивиду в стрессовых ситуациях, а также силу и масштаб эмоций, которые он способен испытывать. Таким образом, значимое снижение показателей ЕА у алекситимичных лиц может указывать на дефицит адаптивных ресурсов и уплощение эмоционального опыта.

Средние значения показателей T свидетельствуют о том, что в среднем неалекситимичная группа сопоставима с референтной выборкой, тогда как в группе алекситимичных испытуемых число текстурных ответов ниже, чем в референтной выборке и в группе неалекситимичных испытуемых. Результаты сравнительного анализа показали, что у лиц с алекситимией показатели Т значимо ниже, чем в группе сравнения (р≤0,01).

По мнению современных исследователей [20; 21], показатели Т гипотетически отражают эмоциональную отзывчивость пациента в межличностных отношениях. Таким образом, значимое снижение показателей Т у алекситимичных лиц может свидетельствовать о поверхностности их межличностных отношений, отсутствии эмоциональной заинтересованности в других людях и снижении эмоциональной отзывчивости.

Далее группы алекситимичных и неалекситимичных лиц сравнивались по показателям шести специальных индексов RCS (индекс восприятия-мышления, индекс депрессии, индекс дефицита совладания, суицидальная констелляция, индекс сверхвигильности и индекс обсессивного стиля) с помощью однофакторного дисперсионного анализа (one-way ANOVA). Сравнительный анализ выявил статистически значимые межгрупповые различия по показателям индекса копинг-дефицита (CDI). Эти результаты представлены в таблице 2.

 

Таблица 2

Статистически значимые различия показателей индекса CDI в группах алекситимичных и неалекситимичных лиц

 

Представленные в таблице 2 результаты сравнительного анализа свидетельствуют о том, что у лиц с алекситимией показатели CDI значимо выше, чем у неалекситимичных лиц (р≤0,01).

Индекс копинг-дефицита (CDI) отрицательно связан с уровнем социальной компетентности и адаптивных социальных ресурсов испытуемого [20; 21]. Таким образом, значительное повышение показателей CDI у лиц с алекситимией может свидетельствовать об их социальной незрелости, трудностях в установлении и поддержании отношений и неспособности справляться с социальными требованиями.

Таким образом, согласно полученным результатам, у здоровых алекситимичных лиц выявлены статистически значимые отличия от здоровых неалекситимичных лиц по следующим показателям и индексам интегративной системы Роршаха:

• 

значимое снижение показателей R и M в алекситимичной группе, которое ассоциируется с ограниченной способностью испытуемых к фантазированию;

• 

значимое снижение показателей FC и WsumC у алекситимичных лиц, которое ассоциируется с плохо адаптированной эмоциональной модуляцией, узостью диапазона аффективного опыта и трудностями в переживании и обработке эмоций испытуемого;

• 

значимое снижение показателей Blends у алекситимичных лиц, которое ассоциируется с относительно низкой степенью сложности психологической организации испытуемого;

• 

значимое повышение показателей Lambda, которое ассоциируется с реакциями избегания, внешне-ориентированным стилем мышления и относительно конкретным и упрощенным уровнем когнитивного структурирования опыта;

• 

значимое снижение показателей ЕА, которое ассоциируется с дефицитом адаптивных ресурсов и уплощением эмоционального опыта;

• 

значимое снижение показателей Т, которое ассоциируется с отсутствием эмоциональной заинтересованности испытуемого в других людях, поверхностностью межличностных отношений и снижением эмоциональной отзывчивости;

• 

значимое повышение показателей CDI, которое ассоциируется с социальной незрелостью испытуемого, трудностями в установлении и поддержании отношений и неспособностью справляться с социальными требованиями.

Указанные особенности (включая обедненную фантазию, трудности распознавания эмоций, узость диапазона аффективного опыта, внешне-ориентированный стиль мышления, избегающий стиль реагирования и дефицит навыков совладания с трудностями) отражают системный характер нарушений психической деятельности у алекситимичных лиц и в целом соответствуют основным элементам алекситимического конструкта [15; 39; 41].

Заключение

Результаты исследования выявили значимые различия между здоровыми алекситимичными и неалекситимичными испытуемыми по нескольким переменным и индексам интегративной системы Роршаха, отражающие системный характер нарушений психической деятельности у алекситимичных лиц и соответствующие основным элементам алекситимического конструкта. Представленные в настоящей статье данные свидетельствуют о том, что «Методика чернильных пятен» Г. Роршаха в рамках интегративной системы Дж. Экснера является эффективным вспомогательным диагностическим инструментом для получения значимой информации обо всех областях личностного функционирования алекситимичного индивида.

Более строгие выводы требуют дополнительных исследований.

 

Литература

1.   Алекситимия и методы ее определения при пограничных психосоматических расстройствах: пособие для психологов и врачей / сост. Д.Б. Ересько, Г.Л. Исурина, Е.В. Кайдановская [и др.]. – СПб.: НИПНИ им. В.М. Бехтерева, 2005. – 25 с.

2.   Алекситимия – основные направления изучения / Р.Г. Есин, Е.А. Горобец, К.Р. Галиуллин [и др.] // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2014. – Т. 114, № 12. – C. 148–151.

3.   Ассанович М.А. Тест Роршаха на основе адаптированной интегративной системы Экснера: теоретические и прикладные аспекты // Журнал практической психологии и психоанализа. – 2002. – № 4. – С. 29–31.

4.   Надежность и факториальная валидность русской версии 20-пунктовой Торонтской шкалы алекситимии / Г.Дж. Тэйлор, Л.К. Квилти, М. Бэгби [и др.] // Социальная и клиническая психиатрия. – 2012. – Т. 20, № 3. – C. 20–25.

5.   Нартова-Бочавер С.К., Потапова А.В. Уровень алекситимии как индикатор психологической устойчивости студентов технических и гуманитарных вузов // Психологическая наука и образование. – 2012. – № 3. – С. 10–17.

6.   Рагозинская В.Г. Особенности межцентральных отношений при алекситимии // Нейронаука в психологии, образовании, медицине: сборник статей международной научной конференции / под науч. ред. Т.В. Черниговской, Ю.Е. Шелепина,  В.М. Аллахвердова  [и др.].  –  СПб.:  Изд-во  «ЛЕМА»,  2014. – С. 29–36.

7.   Рагозинская В.Г. Особенности негативной аффективности и ее нейрофизиологические признаки у больных психосоматическими заболеваниями // Известия высших учебных заведений. Уральский регион. – 2015. – № 3. – С. 109–120.

8.   Торонтская шкала алекситимии (20 пунктов): валидизация русскоязычной версии на выборке терапевтических больных / Е.Г. Старостина, Г.Д. Тэйлор, Л.К. Квилти [и др.] // Социальная и клиническая психиатрия. – 2010. – Т. 20, № 4. – С. 31–38.

9.   Acklin M.W., Bernat E. Depression, Alexithymia, and Pain Prone Disorder: A Rorschach Study // Journal of Personality Assessment. – 1987. – Vol. 51, № 3. – P. 462–479.

10.   Alexithymia, depression, inflammation, and pain in patients with rheumatoid arthritis / M. Kojima, T. Kojima, S. Suzuki [et al.] // Arthritis Care and Research. – 2014. – Vol. 66, № 5. – Р. 679–686.

11.   Alexithymia in children with cancer and their siblings / V.Sh. Mishra, Sh. Maudgal, S.C.P.M. Theunissen // Journal of Psychosomatic Research. – 2012. – Vol. 72. – P. 266–268.

12.   Alexithymia in the medically ill: Analysis of 1190 patients in gastroenterology, cardiology, oncology and dermatology / P. Porcelli, J. Guidi, L. Sirri [et al.] // General Hospital Psychiatry. – 2013. – Vol. 35. – P. 521–527.

13.   Assessment of alexithymia: Psychometric properties of the psychological treatment inventory alexithymia scale (PTI-AS) / S. Gori, M. Gieannini, G. Palmieri [et al.] // Psychology. – 2012. – Vol. 3. – P. 136–231.

14.   Association between premenstrual syndrome and alexithymia among Turkish University students / A.H. Alpaslan, K. Avci, N. Soylu [et al.] // Gynecological Endocrinology. – 2014. – Vol. 30, № 5. – P. 377–380.

15.   Bagby R.M., Parker J.D.A., Taylor G.J. The Twenty-Item Toronto Alexithymia Scale-I. Item selection and cross-validation of the factor structure // Journal of Psychosomatic Research. – 1994. – Vol. 38. – № 1. – P. 23–32.

16.   Bash K.W. Psychosomatic Diseases and the Rorschach Test // Journal of Personality Assessment. – 1986. – Vol. 50, № 3. – P. 350–357.

17.   Bermond B., Oosterveld P., Vorst H.C.M. Measures of Alexithymia // Measures of Personality and Social Psychological Constructs / ed. by G.J. Boyle, D.H. Saklofske, G. Matthews. – London – San Diego – Oxford: Elsevier Inc., 2015. – Р. 227–256.

18.   Boda-Ujlaky J., Séra, L. Gelotophobia, alexithymia, and emotional intelligence // Mentalhigiene es Pszichoszomatika. – 2014. – Vol. 14, № 4. – P. 297–321.

19.   Czerederecka A. The Rorschach test according to the Exner system as a diagnostic tool in psychological expert opinions // Problems of Forensic Sciences. – 2013. – Vol. 93. – P. 351–370.

20.   De Vincent T. A validation of the Controls Cluster of the Rorschach Comprehensive System. – Charleston SC: ProQuest, 2011. – 124 p.

21.   Exner J.E. Jr. The Rorschach: A Comprehensive System. V. 1. Basic foundations and principles of interpretation. – 4th ed. – Hoboken, NJ: John Wiley & Sons, 2003. – 696 p.

22.   Exner J.E. Jr., Erdberg P. The Rorschach: A Comprehensive System: V. 2. Advanced interpretation. – 3rd ed. – Hoboken, NJ: Wiley, 2005. – 576 р.

23.   Giromini L. Human Movement Responses to the Rorschach Test and Embodied Simulation: An Interdisciplinary Investigation: Doctoral Dissertation. – Milan: University of Milan – Bicocca, 2012. – 149 p.

24.   Hesse C., Floyd K. Affection mediates the impact of alexithymia on relationships  //  Personality  and  Individual  Differences. – 2011. – Vol. 50, № 4. – P. 451–456.

25.   Joint effect of alexithymia and mood on the categorization of nonverbal emotional vocalizations / M. Bayot, G. Pleyers, I. Kotsou [et al.] // Psychiatry Research. – 2014. – Vol. 216, № 2. – Р. 242 247.

26.   Kano M., Fukudo S. The alexithymic brain: the neural pathways linking alexithymia to physical disorders // BioPsychoSocial Medicine. – 2013. – Vol. 7, № 1. – P. 1.

27.   Moriguchi Y., Komaki G. Neuroimaging studies of alexithymia: physical, affective, and social perspectives // BioPsychoSocial Medicine. – 2013. – Vol. 7, № 1. – P. 8.

28.   Nemiah J.C., Sifneos P.E. Psychosomatic illness: A problem in communication  //  Psychotherapy  and  Psychosomatics.  – 1970. – Vol. 18, № 1. – P. 154–160.

29.   Nowakowski M.E., McFarlane T., Cassin S. Alexithymia and eating disorders: a critical review of the literature // Journal of Eating Disorders. – 2013. – Vol. 1, № 21. – P. 1–14.

30.   Porcelli P., Guidi J. The clinical utility of the diagnostic criteria for psychosomatic research: A review of studies // Psychotherapy and Psychosomatics. – 2015. – Vol. 84. – P. 265–272.

31.   Porcelli P., Meyer G.J. Construct validity of Rorschach variables for alexithymia // Psychosomatics. – 2002. – Vol. 43, № 5. – P. 360–369.

32.   Porcelli P., Mihura J.L. Assessment of alexithymia with the Rorschach comprehensive system: The Rorschach Alexithymia Scale (RAS) // Journal of Personality Assessment. – 2010. – Vol. 92, 2. – P. 128–136.

33.   Psychological correlates in patients with different levels of hypertension / C. Rafanelli, E. Offidani, S. Gostoli [et al.] // Psychiatry Research. – 2012. – Vol. 198, № 1. – P. 154–160.

34.   Psychosomatic syndromes and anorexia nervosa / G. Abbate-Daga, N. Delsedime, B. Nicotra [et al.] // BMC Psychiatry. – 2013. – Vol. 13. – P. 14.

35.   Ragozinskaya V.G. Features of psychosomatic patients’ aggressiveness // Procedia – Social and Behavioral Sciences. – 2013. – Vol. 86. – P. 232–235.

36.   Roivainen E. Validity in psychological measurement: an investigation of test norms. – Oulu: University of Oulu, 2015. – 78 р.

37.   Rorschach H. Psychodiagnostics: A Diagnostic Test Based on Perception (10th ed.). – Cambridge, MA: Hogrefe Publishing Corp., 1998. – 228 p. (Original monograph published 1921).

38.   Subtyping depression in the medically ill by cluster analysis / J. Guidi, G.A. Fava, A. Picardi [et al.] // Journal of Affective Disorders. – 2011. – Vol. 132, № 3. – P. 383–388.

39.   Taylor G.J. The alexithymia construct: conceptualization, validation, and relationship with basic dimensions of personality // New Trends in Experimental and Clinical Psychiatry. – 1994. – Vol. 10. – P. 61–74.

40.   Taylor G.J., Bagby R.M. The measurement of alexithymia: Recommendations for clinical practice and future research // Psychiatric Clinics and North America-Hemispheric. – 1988. – Vol. 11, № 3. – P. 351–366.

41.   Taylor G.J., Bagby R.M., Parker J.D.A. Disorders of Affect Regulation: Alexithymia in Medical and Psychiatric Illness. – New York: Cambridge University Press, 1997. – 359 p.

42.   The Bermond–Vorst Alexithymia Questionnaire: a measurement invariance examination among U.S. Anglos and U.S. Hispanics / S.E. Culhane, O.F. Morera, P.J. Watson [et al.] // Assessment. – 2011. – Vol. 18, № 1. – Р. 88–94.

43.   The effects of neurological priming on the Rorschach: A pilot experiment on the human movement response / L. Giromini, D.J. Viglione, E. Brusadelli [et al.] // Rorschachiana. – 2016. – Vol. 37, № 1. – P. 58–73.

44.   The relationship between alexithymia and sleep disorders in patients with knee osteoarthritis / S. Ozyurek, E. Kaya, C. Kaplan [et al.] // Acta Medica Mediterranea. – 2013. – Vol. 29. – P. 555–560.

45.   The validity of individual Rorschach variables: systematic reviews and meta-analyses of the comprehensive system / J.L. Mihura, G.L. Meyer, N. Dumitrascu [et al.] // Psychological Bulletin. – 2013. – Vol. 139, № 3. – P. 548–605.

46.   Tibon S., Weinberger Y., Handelzalts J.E. Construct validation of the Rorschach reality-fantasy scale in alexithymia // Psychoanalytic Psychology. – 2005. – Vol. 22, № 4. – Р. 508–523.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.923.2 + 159.9.072.423

Рагозинская В.Г. Диагностические возможности методики чернильных пятен Роршаха в рамках Интегративной Системы Экснера в оценке алекситимии // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2016. – N 6(41) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

 

Портал medpsy.ru

Предыдущие
выпуски журнала

2016 РіРѕРґ

2015 РіРѕРґ

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ
Яндекс цитирования Get Adobe Flash player