РУБРИКА:  ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Глубокоуважаемые гости!

В марте-апреле 2013 года (с 01 марта по 30 апреля включительно) на вопросы посетителей портала отвечали сотрудники кафедры клинической психологии Алтайского государственного университета (г. Барнаул):

кандидат психологических наук
Сагалакова Ольга Анатольевна

заведующий кафедрой клинической психологии кандидат психологических наук доцент
Труевцев Дмитрий Владимирович

См. результаты исследовательской работы авторов:

Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Экспериментально-психологическая модель и диагностика социального тревожного расстройства

Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Опросник социальной тревоги и социофобии

Сагалакова О.А. Социальная фобия: психосемантический анализ алгоритмов эмоционально-когнитивного реагирования на социальные ситуации. Автореферат дисс. : к.псх.н.

Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Когнитивно-бихевиоральная терапия социофобии и тревожных расстройств. Монография (2007)

Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Социальные страхи и социофобии. Монография. (2007)

 

 

Вопрос № 1.

Подскажите, пожалуйста, каковы последствия социофобии, насколько широко распространена и когда возникает?

Шибина Елена (Ярославль)

Уважаемая Елена, спасибо за вопрос!

Социофобия или социальное тревожное расстройство (в классификации DSM-IV) характеризуется переживанием тревоги и страха оценивания и трудно преодолимым намерением избегания ряда социальных ситуаций. При этом характерна гнетущая тревога и опасения даже при мысли об участии в каких-то ситуациях оценивания (в специфических или вообще в любых), субъективно воспринимаемых как оценочные.

При этом человек испытывает немалые затруднения в коммуникации наряду с желанием общаться, быть принятым, получать социальное одобрение и признание. В первую очередь социальное тревожное расстройство (социофобия) вызывает субъективный дискомфорт, страх, тревогу при необходимости участия в ситуациях оценивания (это инициатива в разговоре, выступление перед аудиторией, знакомство, общение с противоположным полом, прием пищи на людях, выражение чувств и многое другое). Этот страх и тревога могут быть настолько сильны, что социальная активность парализуется полностью. Человек может детально описывать физиологические маркеры страха (сухость во рту, шум в ушах, ватность ног, покраснение или побледнение лица, потение, тремор и пр. вегетативные проявления), обращать чрезмерное внимание на это, смещая фокус внимания с содержательных аспектов ситуации на второстепенные. Все это со временем нарушает нормальные социальные взаимоотношения человека с другими, препятствует социальной адаптации и самореализации, замедляет или делает невозможным удовлетворение значимых потребностей.

Далее могут возникать вторичные психические расстройства. Самым распространенным расстройством, рано или поздно присоединяющимся к социофобии, является депрессия как следствие невозможности удовлетворять значимые социальные и биологические потребности в обществе. Также характерны зависимости (алкоголизм как способ снятия напряжения в социальных ситуациях, др.), соматоформные расстройства, другие тревожные расстройства (агорафобия, паническое расстройство, генерализованное расстройство), расстройство адаптации, личностные аномалии и суицидальное поведение. В клинику с собственно симптомами социальной тревоги обращаются редко, поскольку поиск помощи – это тоже социальная ситуация, и, безусловно, субъективно оценочная. Обычно пациент с социальной тревогой обращается уже по поводу вторичных (коморбидных) расстройств.

Социальное тревожное расстройство становится все более распространено в современном мире. Наши исследования показывают, что в группах, активно участвующих в ситуациях оценивания, например, учащихся, распространенность отдельных признаков социофобии может достигать 25-30%. В основном, страх предстать в негативном свете и быть раскритикованным возникает у молодежи (школьники, студенты) в ситуациях выступления перед аудиторией, сдачи экзаменов. Для подросткового возраста наиболее болезненными в плане социального оценивания являются ситуации общение со сверстниками (высказывание мнения, др.). Также характерно и одновременное стремление к успеху в данных ситуациях. Официальная статистика (диагностика по совокупности всех признаков социофобии) гласит, что распространенность в течение жизни для социофобий – от 3 до 12%, 12-месячной распространенности – от 2 до 8 %. Однако, социофобия – болезнь молодых, после 30-35 лет симптомы либо смягчаются и компенсируются полученным жизненным опытом, либо трансформируются в иные психические расстройства. Пик первого появления приходится на пубертатный возраст (от раннего до позднего пубертата), до начала большинства других психических расстройств. Среднестатистический возраст начала от 10 до 17 лет, однако, могут быть индивидуальные вариации. Суицидальное и парасуицидальное поведение в подростковом возрасте в своей основе зачастую имеет элемент пережитого опыта негативного оценивания, сильного опасения отвержения или критики, осмеяния в ряде мотивационно значимых ситуаций (интимно-личностные контакты, признание в группе сверстников, позитивное оценивание авторитетными людьми и пр.). Этот факт необходимо учитывать в психологической работе с группой S-риска.

Вопрос № 2.

Может ли человек справиться самостоятельно с социофобией или хотя бы сделать так, чтобы ее проявление было менее острым?

Золотова Наталья (Ярославль)

Уважаемая Наталья, спасибо за вопрос!

Безусловно, может! Особенно, если речь идет о задаче менее амбициозной – о снижении остроты социофобии. Существуют психологические руководства по самопомощи (например, Биик Дж. Тренинг по социофобии (руководство по самопомощи)). В нашей монографии также разработаны психологические рекомендации по совладанию со страхом оценивания в ситуациях публичных выступлений. Зачастую страдающему страхом оценивания в определенной степени помогает даже понимание масштабов распространенности расстройства, осознание того, что такое состояние характерно для многих людей в тот или иной период жизни, а, иногда и для известных, знаменитых людей («я не один такой»). Более того, социальная тревога на определенном уровне – это обязательная составляющая психики современного человека с нормальным уровнем интеллекта и социализацией. Страх негативного оценивания выражает социально адекватные мотивы, является маркером выраженности этих мотивов – в достижении, позитивном оценивании, признании, любви и поддержке, принятии другими. Отсутствие страха оценивания, социальной тревоги свидетельствует, скорее, об определенных отклонениях в психике, нормальным такое положение вещей не является, по крайней мере, для современного западного общества. Понимание распространенности и «нормальности» социальной тревоги производит определенный эмоционально-когнитивный пересмотр своего состояния, побуждая к пониманию его как решаемой, понятной, распространенной психологической проблемы (важные субъективные выводы – «это решаемая, контролируемая проблема», «я могу с этим справиться»). При этом позитивные модели и опыт преодоления социальной тревоги или социального тревожного расстройства (клинический уровень) служит важной психологической основой для начала такой «самопомощи». Особенностью социальной тревоги выступает и субъективная невозможность обращения к кому-то за помощью. Длительное время человек находится наедине со своими переживаниями, страхами, опасениями, убеждениями о том, как «ужасно он выглядит в глазах других», о возможном «фиаско у всех на глазах», «критике или осмеянии со стороны других». Впоследствии такое состояние перерождается в более тяжелые психические расстройства, и терапия, если до этого доходит дело, становится сложным и многоступенчатым процессом. Будущее психотерапии социальной тревоги состоит именно в расширении средств самопомощи, в научно-обоснованной популяризации данного феномена, разработке психологических приемов и способов совладания с социальной тревогой в оценочных ситуациях, средств снижения фиксированности определенных убеждений о себе и окружающих, трансформации генерализации, самофокусировки и других искажений когнитивного и метакогнитивного уровней реагирования в ситуациях оценивания, составлении программ психоэдукации для тех, кто столкнулся с подобными трудностями. Мы считаем, что для подросткового и юношеского возраста, т.е. для тех, кому наиболее актуальна социальная тревога, такие программы должны быть информационно и фактически доступны, с ними обязательно надо ознакомлять молодежь.

Вопрос № 3.

Каковы, на Ваш взгляд, причины возникновения социофобии?

Золотова Наталья (Ярославль)

Вопрос № 4.

Проблема социофобии в 21 веке является очень значимой и актуальной. Назревают ли в связи с этим вопросы о взаимосвязи роста прогресса в социуме и данного рода заболевании?

Роман Зеленцов (Ярославль)

Уважаемая Наталья! Уважаемый Роман! Ответим сразу на оба ваши вопроса!

Социофобия – культурно-специфическое расстройство. Не только генетическая предрасположенность к тревожному паттерну реагирования во множестве ситуаций и сформировавшиеся в опыте эмоционально-когнитивные схемы, когнитивные и метакогнитивные искажения играют роль в формировании расстройства, но и противоречивые требования общества, нарастающая оценочность множества ситуаций, в которых мы участвуем, неравноценность определенных социально-значимых атрибутов социального престижа. В связи с этим убеждения и ожидания, что нас негативно оценят или «как-то не так оценят» в целом ряде ситуаций, важных для нас, сильно связаны с высокими требованиями общества к самопрезентации, самопредъявлению. Однако, наряду с тем, что практически каждый человек сталкивается в своей жизни с ситуациями, в которых испытывает унижение, стыд, критику или даже осмеяние, другое негативное оценивание, – этот опыт воспринимается по-разному и имеет индивидуальное разнообразие следствий. Культурную специфичность расстройства подтверждает также тот факт, что не во всех культурах одинакова эпидемиология данного расстройства. В современных западных обществах, а также в ряде стран восточной Азии (например, Япония), она максимальна. В Японии даже определены специфические для данной страны подтипы социальной тревоги – феномен «хиккикомори», «оскорбительный тип социофобии» (страх каким-то своим проявлением оскорбить другого – запахом, излишне долгим или слишком коротким взглядом и пр.). Наряду с этим, обнаруживаются низкие показатели социофобии в коллективистских культурах, для которых характерно распределение персональной ответственности между всеми челнами коллектива. Личная вина и ответственность, увеличение количества оценочных ситуаций, с которыми мы сталкиваемся в течение жизни и от которых зависит наше будущее, масштабность и ракурс этого оценивания, публичность результатов оценивания, ценности перфекционизма и высоких стандартов самопредъявления на людях, – все это способствует «перерождению» мотивации достижения, потребностей в признании и принятии в страх, что «не примут» и «не оценят позитивно», «отвергнут». Возникает страх «быть хуже кого-то». В этом сравнительном контексте человек может субъективно проигрывать, постепенно оказываясь в порочном «психологическом кругу» своих ригидных убеждений, дисфункциональных схем и избегания.

Когнитивные, когнитивно-поведенческие и метакогнитивные теории социальной тревоги видят причины в особых когнитивных и метакогнитивных искажениях, препятствующих адекватному оцениванию сторон ситуации и адаптивному поведению в них. Субъективные убеждения и прогнозы определяют негативные эмоции и убежденность в отрицательном исходе ситуации, тревогу и страх, а также избегающее поведение.

С точки зрения разделяемой и развиваемой нами патопсихологической модели социального тревожного расстройства важным аспектом исследования социофобии является анализ специфики нарушения таких компонент деятельности, как регуляционно-целевой и мотивационный (эти идеи изложены в статье в журнале «Медицинская психология в России» № 6(17), 2012 – http://www.medpsy.ru/mprj/archiv_global/2012_6_17/nomer/nomer06.php).

Прогресс не напрямую коррелирует с ростом социальной тревоги как неуверенности в «соответствии» достаточно высоким стандартам, которые, в свою очередь, никогда не определены окончательно и противоречивы внутренне. Связь роста социальной тревоги и прогресса опосредована сопутствующим ростом оценочных ситуаций, ужесточением критериев оценивания и постоянной необходимостью самомониторинга, сличения себя с некими эталонами, высота которых неизменно растет, а зазор между противоречивостью последних становится все шире (будь послушен и покорен, но инициативен и социально смел и т.д.). Вспоминается примерная цитата из фильма «Адвокат дьявола», когда «дьявол» критикует современную мораль, беседуя со своим «сыном»: «Смотри, но не смей трогать; трогай, но не пробуй на вкус, пробуй на вкус, но не смей глотать…».

Вопрос № 5.

Какие меры нужно принимать, чтобы этот рост снизился?


Вопрос № 6.

Возможно, существуют профилактические центры по предотвращению (опишите пример) если возможно!?


Роман Зеленцов (Ярославль)

Уважаемый Роман, большое спасибо за вопросы!

№ 5

Что может сделать психолог? Расширять (организовывать, продвигать) психологические службы при работе с молодежью (подростковый и юношеский возраст). Но главное – популяризировать в научно-обоснованном формате данную проблему, оформлять и издавать руководства по самопомощи, реализовывать специализированные сайты, он-лайн клиники, организовывать он-лайн консультирование по вопросам уверенности в себе, социальной тревоги. Доносить психологически обоснованную, понятную, грамотную информацию до молодежи, наиболее подверженной страху негативного оценивания, а также работников образования, которые непосредственно могут поддержать страдающего социальной тревогой и сформировать позитивный опыт участия в оценочных ситуациях, профилактировать переживание публичного унижения, буллинга среди молодежи (психологическая и физическая «травля» сверстниками друг друга). В доступной форме организовывать форумы-обсуждения, консультирование по вопросам способов совладания со страхом негативного оценивания, проблемам понимания всех особенностей и граней этого культурно-специфического феномена. Главное – доступность, научная обоснованность, простота и грамотность в подаче информации по данным вопросам.

С точки зрения более весомых масштабов проблемы – возможна организация междисциплинарных конференций с обсуждением соответствующей проблематики.

Явление усиления страха негативного оценивания закономерно и тем выше, чем ближе культура к западной, чем крупнее и центральнее город. При этом высокая вероятность негативных поведенческих и психических последствий не может оставаться без внимания. В западном обществе существует так называемая триада взаимосвязанных и самых распространенных расстройств – это депрессия, алкоголизм и социальное тревожное расстройство (по данным американских исследователей).

№ 6

Пока что в России таких центров нет, но идея, безусловно, хорошая. Такие центры должны быть. Они есть в наиболее развитых странах. Их надо создавать, инициировать, объяснять эту необходимость. Социальная тревога возрастает как в масштабе выраженности и появления новых форм и типов социофобий, так и в масштабе раннего появления коморбидных расстройств (алкоголизация, депрессии, соматоформные расстройства, суицидальное и парасуицидальное поведение, агрессия и/или аутоагрессия). Мы наблюдаем рост подростковых суицидов, в основе которых всегда есть компонент непризнания, опасений неприятия, негативного оценивания, отвержения или угрозы отвержения, прямого осмеяния или буллинга. Неумение в молодом возрасте противостоять большому, растущему и углубляющемуся по своим последствиям для жизни в целом количеству оценочных ситуаций, совладать с аффектом оценивания, опосредствовать его – может приводить к трагическим последствиям. А формирование нереалистичных и противоречивых ценностей и идеалов в современной реальности явно не способствует улучшению ситуации.

Такие центры обязательно должны быть. Конечно, не столько по «предотвращению», сколько по профилактике негативных последствий страха оценивания, обучению совладать и опосредствовать тревогу в социальных ситуациях разного уровня сложности, формированию стабильной самооценки, самоэффективности и уверенности в себе, грамотному целеполаганию, навыкам социальной коммуникации в сложных оценочных случаях, адаптивному реагированию в психологически экстремальных, критических ситуациях, индивидуальному стилю саморегуляции в ситуациях оценочного стресса (например, сдача ЕГЭ, собеседование, ситуации прямой критики, угрозы отвержения, осмеяния, публичного фиаско, проявления инициативы и др.). Нами выяснен интересный факт, что современная молодежь по иерархии потребностей ставит значительно выше потребность в позитивном одобрительном оценивании по сравнению с ценностью жизни как таковой, потребностью жить дальше. Зачастую однократное переживание негативного оценивания, особенно, если оно публичное и субъективно неприемлемое, может спровоцировать «перечеркивание» ценности жизни как таковой со всеми вытекающими последствиями.

Вопрос № 7.

Подскажите, пожалуйста, есть ли какие-либо мероприятия для предотвращения развития социофобии у детей?

Светлана Хрящёва (Ярославль)

Уважаемая Светлана, спасибо за ваш вопрос!

Лучше всего о профилактике застенчивости, стыдливости в детском возрасте как субклинических проявлениях социального тревожного расстройства написал Ф. Зимбардо («Застенчивый ребенок»). Социофобия как диагноз, в основном, ставится, начиная с раннего пубертата, но отдельные проявления могут быть обнаружены и раньше.

Кратко можно сказать, что первые признаки болезненной застенчивости могут проявиться достаточно рано, когда ребенок начинает впервые сталкиваться с ситуациями общения с другими, с ситуациями оценивания. Сама застенчивость, психологический ступор при первой встрече – нормальное проявление в дошкольном возрасте, и, наоборот, их отсутствие может сигнализировать о каких-то проблемах. Однако, важно, чтобы застенчивость не стала балластом на пути к общению ребенка со сверстниками, включения его в отношения с другими, обучения и познания.

Многое можно сказать, чего родителям (взрослым) точно не стоит делать, если они видят, что ребенок проявляет робость и застенчивость в присутствии других людей. Не стоит при нем сравнивать его с другими, более социально смелыми и раскованными детьми, приводить кого-то в пример, подталкивать к общению, заставлять «прочитать стишок» и вообще проявлять чрезмерную настойчивость и озабоченность данными особенностями ребенка. Исподволь, конечно, необходимо в игровой деятельности, в понятной и интересной ребенку форме, проигрывать (моделировать и решать) разные социальные ситуации взаимодействия. Подойдет моделирование реальных жизненных ситуаций в разных видах игры (от настольных игр до песочницы), рисовании, сочинении вместе с ребенком историй и сказок с героями – участниками тех или иных оценочных или потенциально оценочных ситуаций. Кроме того, полезным окажется и чтение сказок или других литературных произведений с героями, позитивно преодолевшими разные трудности негативного оценивания, критики, унижения, осмеяния и т.д., обучающимися проявлять смелость и инициативу в общении. Важно этими историями показать нормальность переживаний по поводу негативного оценивания другими, а также пути, способы и средства преодоления данных переживаний. Итак, подойдет использование знакомых, интересных и приятных в выполнении ребенку, естественных для его возраста, разных видов деятельности. Не стоит чрезмерно обращать внимание самого ребенка на его застенчивость и вторично негативно оценивать данные проявления, главное – поддержка, демонстрация понимания особенностей ребенка, мягкое и опосредованное обучение разным стратегиям поведения в ситуациях.

Обычно любое психологическое давление на ребенка, попытка «побыстрее» изменить его, вероятно, врожденные особенности, – самое негативное, что можно сделать в этой ситуации. Иногда родители молчание ребенка в ситуации, когда высказываются все дети, могут воспринимать как упрямство («он вредничает»), порицая его за это. Такая тактика может только усугубить ситуацию. Помимо указанного, ребенку надо формировать пространство позитивного опыта в социальном общении, коммуникации. Каждый ребенок должен быть субъективно «лучшим» или «одним из лучших» в какой-то деятельности. Это может быть какой-то навык, какие-то умения или знания, поэтому важно как можно раньше выявить эти особенности ребенка, его способности, склонности, интересы, которые, при их развитии, позволят ему ощутить свою самоэффективность и стабилизировать самооценку вне зависимости от ситуации. Не стоит забывать, что взрослый выступает моделью общения для ребенка, поэтому, если родитель демонстрирует тревогу и опасения при общении с другими, то, вероятнее всего, ребенок переймет такую модель, поэтому иногда психологическая работа должна начинаться с самих родителей.

Высокий уровень социальной тревоги у детей в начальной школе коррелирует с высоким уровнем интеллекта и является проявлением выраженного мотива достижения, признания, успеха. Чаще мы встречаем раннее проявление социальной тревоги у девочек. Девочки раньше начинают проявлять гиперчувствительность к необходимости «соответствовать» всем возможным социальным требованиям, что может повлечь за собой возникновение тревоги «не соответствовать» в достаточно раннем возрасте. Часто социальная тревога сопряжена с чертами перфекционизма, переоценкой формальных замечаний и критических комментариев результатов деятельности. У детей младшего школьного возраста страх оценивания может проявиться на уровне проблем с соматическим здоровьем, отказов ходить в школу, нарушения сна и аппетита. Во всех этих случаях стоит внимательно относиться к проблемам ребенка, с пониманием важности и субъективной значимости данных ситуаций для ребенка. Часто взрослые отмахиваются от проблем ребенка («да разве эта проблема…», «выкинь это из головы…» и т.д.), не понимая, что психологическая «мера переживания» для ребенка какой-то ситуации может тотально не совпадать с таковой у взрослого человека. Зачастую просто спокойный, внимательный разговор, уважение к переживаниям и особенностям ребенка, его сложностям и проблемам, его потребностям, – может предотвратить трагические последствия.

Вопрос № 8.

Каково, с вашей точки зрения, соотношение психологических истоков социофобии и фобии одиночества (аутофобии)? Можно ли рассматривать фобию одиночества и социофобию как разные стороны одной психологической проблемы?

Спасибо. Елена Трифонова (Санкт-Петербург)

Уважаемая Елена, спасибо за Ваш вопрос!

Вопрос закономерен и интересен. Действительно, обнаружены значимые корреляции страха «остаться одному» с выраженной социальной тревогой. Вообще, чем субъективно труднее человеку общаться с другими из-за опасений критики и отвержения, тем ценнее становятся такие отношения (мы ценим то, что нам психологически недоступно, субъективно воспринимаемый дефицит). Значимость участия в ситуациях коммуникации у людей с высоким уровнем социальной тревоги значимо выше, чем у тех, у кого тревога умеренная или невыраженная. Дело в том, что при социальной тревоге человек одновременно и хочет общаться, выступать перед публикой, выражать мнение, знакомиться… и боится этого в силу неуверенности в позитивном исходе ситуаций, опасениях, «не соответствовать» неким стандартам. Часто, не умея завести знакомства, выступить инициатором общения, испытывая неловкость в интимно-личностных контактах или даже панический страх выглядеть нелепо в них, страдающий социфобией остается в одиночестве, мучаясь таким положением вещей. Не случайно при ответе на другие вопросы, мы указывали на связь социофобии и депрессии, которая рано или поздно возникает как следствие невозможности удовлетворения значимых потребностей. При социальном тревожном расстройстве человек тяготится вынужденным одиночеством, но это переживание не всегда можно назвать «страхом» или «фобией», это сопутствующее социальной тревоге состояние. В этом смысле, это, конечно, единый синдром.

Надо сказать, множество различных видов фобий «придумано» разными авторами. Не известно, насколько адекватно маркировать те или иные переживания человека «фобией», учитывая, что при фобии определяется четкий предмет опасений. При переживании одиночества, скорее, возникают разные опасения и мысли, множество убеждений и схем. Такое состояние может быть свойственно при личностных аномалиях зависимого, пограничного типа. Страх остаться одному при этом сопряжен с убеждениями, вроде: «я не смогу жить один…» «я не могу принимать самостоятельные решения», «я не могу быть один», «если я останусь один, то….» и т.д. Вероятно, страх остаться в одиночестве, если проявляется при социальном тревожном расстройстве (социофобии), то он связан с опасениями отвержения, фрустрацией потребности в одобрении, принятии, любви и заботе. Поскольку страдающими социальной фобией большинство коммуникативных ситуаций избегается, то и удовлетворение значимых потребностей значительно затруднено, т.к. оно возможно через посредство участия в них.

Вопрос № 9.

Скажите, взаимосвязаны ли, по вашему мнению, социофобии и шизофрения? И не являются ли в какой-то мере социофобии «расплатой за речь» в понимании Т. Кроу относительно шизофрении?

Спасибо. Ксения Максименко, студентка 4 курса
кафедры клинической психологии РГПУ им. Герцена (Санкт-Петербург)

Спасибо за Ваш вопрос! Этот вопрос довольно часто звучит и обсуждается. Иногда психиатры интересуются, в рамках каких больших синдромов рассматривается социофобия. Однако, социофобия – это самостоятельный диагноз, В классификации DSM-IV дано более точное название – социальное тревожное расстройство. Это вид тревожного расстройства. При шизофрении может быть социфобия, при социофобии – человек может заболеть шизофренией, но сами по себе эти расстройства независимы. Страдающий социофобией может заболеть, скажем, эпилепсией или любым другим расстройством. Попытки определить базовые общие маркеры для шизофрении и тревожных социальных расстройств осуществлены, но результатов, противоречащих заявлению об из независимости, не обнаружены в настоящий момент. При социофобии полностью сохраняется критичность, выражены социальные потребности, потенциально они могут быть реализованы, нет нарушений мышления и речи, отсутствуют облигатные симптомы шизофрении, нет дисгармонии/разлаженности единства психической деятельности и т.д. В целом, никаких взаимно пересекающихся симптомов у данных расстройств нет. Страдающий социофобией может полностью излечиться или значительно снизить выраженность социальной тревоги, потенциально может адаптироваться, находить свою нишу в профессиональном и лично планах, в обществе в целом, быть продуктивным в профессиональном и жизненном ракурсах.

Вопрос № 10.

Как вы относитесь к такому методу как ДПДГ (десенсибилизации и переработки движениями глаз) при лечении социофобий?


Вопрос № 11.

Существуют ли эффективные методы работы с эритрофобией? Запомнились две пациентки, образованные, потрясающе умные и красивые женщины, к тому же работавшие на высоких должностях. Страх покраснеть в присутствии вышестоящего начальства на различных совещаниях достигал у них уровня настоящей паники…


С уважением, Николай Узлов (Березники, Пермский край)

Николай, спасибо за вопросы!

№ 10

После начального оптимизма применения данного метода, – в настоящий момент его эффективность вызывает сомнения и нуждается в дополнительных исследованиях. Не вполне понятна роль движений глаз, чем принципиально отличается этот прием от стандартной десенсибилизации. Необходимы дальнейшие исследования методологической обоснованности метода. Классическая десенсибилизация может быть полезна в «простых» случаях социальной тревоги, когда человек испытывает страх в ограниченном числе социальных ситуаций (специфическая социофобия) или социофобия соотносится с выраженным негативным опытом оценивания в прошлом. При этом эффективность выше при сочетании данной техники с когнитивными техниками.

№ 11

Само понятие «эритрофобия» немного вводит в тупик, речь идет не столько о «страхе покраснения», сколько о паттерне убеждений, допущений, эмоционально-когнитивных схем, которые лежат в основе данного феномена. Мониторинг «образа себя в глазах окружающих» при социофобии почти всегда включает убеждения о том, что демонстрация признаков волнения и тревоги на публике «неприемлемы», «опасны», «негативно оцениваются», особенно, если они заметны и трудно контролируемы. Обычно страшно не столько покраснеть, сколько страшно, что это «покраснение» будет заметно другим, и, самое главное, – последние обязательно «будут смеяться», «испытают отвращение», «негативно оценят». Одни боятся упасть в обморок на людях, другие – что кто-то заметит вспотевшие или трясущиеся руки, третьи – покраснеть. Попытки скрыть признаки волнения вегетативного характера ВСЕГДА приводят к обратному эффекту. Чем больше пытаться управлять проявлениями тревоги, стараться подавить их, тем сильнее будет нарастать тревога, соответственно, и ее физиологические проявления будут усиливаться.

Также есть понятие «гелатофобия» – страх осмеяния, но этот страх больше связан с опасением специфической конкретной реакции окружающих на определенные действия. При «эритрофобии» речь идет об убеждениях о неприемлемости проявления физиологических признаков тревоги на людях. Обычно ряд проявлений можно частично контролировать, управлять хоть до определенной степени, не смотря на то, что это требует огромных усилий и напряжения, но покраснение внешне заметно, и его невозможно контролировать. Самое страшное при эритрофобии то, что это происходит само собой, этим нельзя напрямую управлять. Подойдут когнитивные техники выявления и снижения ригидности дисфункциональных убеждений о том, как другие оценивают признаки волнения, а также поведенческие эксперименты, экспозиции in vivo и in vitro. В основе терапии – работа с ригидностью убеждения «Если окружающие увидят, что краснеет мое лицо, то….» (тревожные убеждения «если, то», «а что если»). Кроме того, выявятся стандартные когнитивные и метакогнитивные искажения, характерные в целом для социального тревожного расстройства, с ними также следует работать в рамках данных направлений.

Кроме того, возможно разработать индивидуальную систему психологических рекомендаций для человека (копинг-карточки для разных ситуаций). В самом конце нашей монографии «Социальные страхи и социофобии» даны простые психологические рекомендации, в которых, в частности, содержится рекомендация поведения «от противного» в ситуации, когда всеми способами хочется скрыть признаки волнения, контролировать их и управлять ими во что бы то ни стало. Как вести себя в ситуации, в которой высока вероятность тревоги (покраснение – это лишь один из признаков тревоги, необходимо это также понять, признать, что испытываешь тревогу, и что именно тревожит в данной ситуации)? Необходимо в подходящей ситуации форме обозначить свою тревогу, знаково-символически опосредствовать непосредственный аффект оценивания. Это может быть завуалировано даже под комплимент аудитории или начальнику. Можно сообщить о тревоге в подходящей для обстоятельств форме («Вы авторитетная аудитория, мне важно ваше мнение. Сейчас я немного волнуюсь, поскольку неуверена….»). В общем, подобрать индивидуальные, подходящие к ситуации формы словесного обозначения тревоги, вместо того, чтобы прятать и пытаться подавить ее признаки. Обычно человек или аудитория настраиваются более «личностно» после подобного поведения, так как словесное выражение о своем эмоциональном состоянии проявление не только социального статуса и роли, но и личности человека. Можно проводить поведенческие эксперименты по рефлексии над реалистической оценкой последствия ситуации «другие замечают, что я покраснел». За страхом покраснения может быть специфический социальный страх негативного оценивания или недостаточного соответствия неким внешним или внутренним стандартам, недостаточные коммуникативные навыки и др. Часто такие опасения встречаются в сочетании с чертами перфекционизма, черно-белым мышлением и убеждениями, что проявление хоть в какой-то форме эмоций недопустимо и непрофессионально. С этими убеждениями и надо работать.

Вопрос № 12.

Существует ли конституциональная и генетическая предрасположенность к формированию социофобии? Какую роль играет семейное воспитание в формировании социофобии?

Спасибо. С уважением, Пащенко Екатерина (Санкт-Петербург)

Уважаемая Екатерина, спасибо за ваш вопрос!

Отчасти на ваш вопрос мы ответили при ответе на вопросы № 3 и № 4 (о причинах возникновения) и № 7 (о воспитании ребенка).

Считается, что генетическая предрасположенность существует, но она неоднозначно предопределяет возникновение социофобии. Кроме того, возникновение социальной тревоги далеко не всегда связано с генетической предрасположенностью или / и негативным опытом в прошлом. Семейное воспитание приобретает особенно значимую роль в тех случаях, когда существует генетическая предрасположенность к реакциям тревоги в целом ряде ситуаций. Социально-тревожная модель поведения родителя может служить основой для аналогичных паттернов поведения у ребенка. Формирование ценности внешних позитивных оценок и их подкрепление в противовес формированию содержательного познавательного интереса у ребенка также провоцирует чрезмерную социальную напряженность и уязвимость к оцениванию. Нестабильность самооценки и низкая самоэффективность ребенка, формируемые, в частности, в семейных отношениях, служат основой для большей уязвимости ребенка к социальному оцениванию.

Вопрос № 13.

Какие существуют альтернативные виды лечения социофобии, помимо когнитивно-бихевиоральной терапии, например: гипнотерапия, ароматератия, гомеопатия, визуализация и т.д.? Какие из них находят свое практическое применение?

Студент БФ ПГНИУ, Жикин Константин (Березники, Пермский край)

Многочисленные техники не всегда являются научно-обоснованными способами психологического вмешательства (evidence-based practice). Помимо когнитивно-поведенческой модели на настоящий момент соответствует принципам научности нейро- и патопсихологическая модель, метакогнитивная модель. В рамках этих моделей разработаны соответствующие типы психологического вмешательства.

Вопрос № 14.

Существует ли взаимосвязь между состоянием соматического здоровья ребенка (подростка) и наличием у него социофобий?

Татьяна Сидоркина (Красноярск)

Уважаемая Татьяна, спасибо за ваш вопрос!

Взаимосвязь существует, но она непрямая и неоднозначная. Чем младше ребенок, тем ярче взаимосвязь. Чем менее опосредованы эмоции у ребенка, чем меньше у него средств для объективирования, выражения и, следовательно, управления и саморегуляции своего эмоционального состояния, возможностей рефлексии над внутренними психическими явлениями, тем выше вероятность соматических осложнений при переживании тревоги, а также и других негативных эмоциональных состояний. Поэтому в случае переживания какого-то негативного опыта оценивания, психологически неблагоприятных ситуаций в общении с другими людьми ребенку в психотерапии можно предлагать доступные для его возраста средства для объективации и определения своего состояния, а, следовательно, получения возможностей по субъективному саморегулированию, изменению своего состояния (игровая, рисуночная, другая деятельность). Часто ребенок не понимает тех сложных эмоций, которые он испытывает, и мыслей, которые приходят ему в голову… он отказывается идти в школу, часто болеет, становится плаксивым, ухудшается сон и аппетит и т.д. Также посмотрите ответ на вопрос № 7.

С другой стороны, если смотреть на ваш вопрос в обратном ключе. Действительно, первичные продолжительные заболевания, астенизация, снижение иммунитета способствуют постепенной редукции системы взаимосвязей и препятствуют активному участию в ситуациях коммуникации, тренировки социальных навыков. Ребенок редко видит сверстников, отстает в развитии способностей к преодолению коммуникативных затруднений  и совладанию с оцениванием. Постепенно может появиться неуверенность в себе, страх не соответствовать каким-то стандартам самопредъявления на людях, тревога при участии в соревновательных, оценочных ситуациях.

Вопрос № 15.

В каких случаях можно говорить о предрасположенности к развитию социофобий у детей дошкольного возраста?

Татьяна Сидоркина (Красноярск)

Уважаемая Татьяна, спасибо за ваш вопрос!

Социофобия – клинический диагноз, поэтому лучше не торопиться определять предрасположенность дошкольника к тому или иному психическому нарушению. Нельзя с уверенностью предсказать, возникнет ли какое бы то ни было расстройство или нет в психике человека. Компенсаторные возможности пластичной психики ребенка почти безграничны. Если субклинические проявления тревоги и беспокойства в ситуациях общения с людьми оказывают существенное влияние на его сон, аппетит и пр., то можно начать применение поведенческих техник в безопасным условиях, затем в условиях непосредственно каких-то новых для ребенка ситуаций, а также моделирование в игровой деятельности ситуаций с анализом средств, исходов, возможностей для достижения в них значимых целей. Родители часто преувеличивают тяжесть симптомов робости и застенчивости ребенка, так как, возможно, думают, что «они уж точно не были такими в детстве». Чрезмерное беспокойство по поводу застенчивости ребенка у родителей чаще всего только усугубляют ситуацию, ребенок начинает воспринимать себя, как какого-то не такого, несоответствующего и прочее, так что симптоматика робости только закрепляется. Индивидуальность ребенка может включать в себя некоторую тревожность, стеснительность. Однако это не означает, что у ребенка в будущем разовьется расстройство. Просто с любыми тревожными детьми нужна спокойная доверительная обстановка коммуникации, без психологического давления и несправедливого оценивания. Также посмотрите ответ на вопрос № 7. Формирование коммуникативной компетентности, уверенности в себе, позитивного опыта, самоэффективности, стабильной самооценки и субъектности в доступных для ребенка игровых ситуациях бывает полезна каждому, не зависимо от степени выраженности тревожной симптоматики.

Вопрос № 16.

Какие психологические защиты являются базовыми у людей, склонных к социофобиям?


Вопрос № 17.

Какие стратегии совладания характерны для склонных к проявлению социофобий?


Вопрос № 18.

Исследовалось ли влияние социальных сетей (общение в соц. сетях) на степень развития социофобий?


Вопрос № 19.

Какова роль соц. сетей в формировании социофобий? Есть ли возрастные зависимости между общением в сетях и социофобиями?


Лариса Валуйская (Томск)

№ 16

Мы не используем понятие «психологические защиты», поскольку мы опираемся на иные методологические источники при исследовании феномена социофобии, чем те, в которых используется категориях «защитных механизмов». Если вы подразумеваете под этим совладание, то смотрите ответ на № 17.

№ 17

Наиболее типичными совладающими стратегиями (копингами) являются дезадаптивные паттерны избегания (реального, и «мысленного» ухода в мир виртуальных фантазий и образов).

№ 18

Есть такой феномен, обнаруженный в Японии, – «хиккикомори». Это уже не вполне социофобия, это форма радикального избегания любых форм общения и полная «виртуализация» всех контактов с реальностью. Такие исследования есть, но они не дают экспериментально верифицированных ответов о причинно-следственных связях, о каузальной связи данных феноменов. Уход в виртуальный мир общения при социофобии чаще всего связывают с компенсацией субъективной невозможности общаться в реальности. При истинной социофобии потребность в реальном общении высока и значима, иногда даже выше, чем при умеренной или низкой социальной тревоге. Страдающие страхом оценивания хотят принятия, признания, одобрения, успешности, но боятся оценивания и стремятся избегать большинство потенциально оценочных ситуаций, иногда, даже в своих мыслях. В этом смысле, если уход в виртуальную среду общения полностью устраивает человека, это не вполне социофобия в классическом понимании этого слова. Виртуальность коммуникации не приносит истинного удовлетворения при социофобии. Однако, сама возможность суррогатного безопасного общения в интернет-пространстве может препятствовать поиску решения имеющихся у человека психологических проблем, закреплять и усугублять симптомы социальной тревоги, так как человек не учится общаться и получать опыт коммуникации в реальных жизненных ситуациях. Исследования, результатам которых можно доверять, сообщают, что однозначно негативного эффекта виртуального общения нет в том случае, если помимо такового человек участвует в реальном общении, а иногда оно даже полезно, поскольку в социальных сетях можно до определенной степени «отработать» какие-то навыки общения.

№ 19

Такие связи есть, но они нелинейные и не такие однозначные, как может показаться на первый взгляд. Многие, кто зависим от социальных сетей, виртуальной коммуникации, не страдают социофобией. Зависимость формируется вследствие множества причинных цепочек «третьих переменных». Социальные сети часто выступают при социальном тревожном расстройстве или его субклинических формах в качестве иллюзорно-компенсаторной, заместительной деятельности, при этом в социальных сетях человек может сконструировать новый образ себя (более смелый, более инициативный и т.д.) и предлагать этот «компенсаторный» конструкт окружающим. Таким образом, тревога в реальном общении компенсируется виртуальной свободой действий с отсутствием значимых социальных последствий оценивания. Если в виртуальной среде опыт общения более позитивный и предсказуемый, то в реальности этот опыт всегда разный и не вполне предсказуемый, естественно, этот фактор не может не сыграть роль в предпочтениях тех, кто опасается критики, осмеяния и отвержения. Виртуальный образ – это маска, за которую можно спрятаться, даже если кто-то оценивает виртуального собеседника, оценивают эту маску, но не самого персонажа-автора этой маски. На самом деле, такой прием, но уже не виртуальный, а реальный – «одевания определенной роли» (буквально маски) может быть использован в психотерапии по вопросам уверенности в себе в ситуациях оценивания, коммуникации.

Вопрос № 20.

На ваш взгляд, социофобия в большей мере самостоятельный психологический феномен, или часть некоего более объемного нарушения? В каких случаях нельзя ограничиться интерпретацией социофобии как изолированного синдрома?


Вопрос № 21.

Возможны ли заранее заданные общие критерии оценки места конкретного случая социофобии в континууме норма-патология? Или оценка каждого случая индивидуальна, а критерии оценки формулируются как результат обобщения эмпирических оценок post factum ?


Владимир Солондаев (Ярославль)

Уважаемый Владимир, спасибо за Ваши вопросы!

№ 20

В любом случае, социофобия – самостоятельное психическое расстройство. Оно часто коморбидно с депрессией, соматоформными и другими тревожными расстройствами, нарушениями адаптации и пр., но последние вторичны по отношению к социофобии. Часто социофобию рассматривают как единый синдром с избегающим личностным расстройством вследствие частоты их совместной встречаемости в рамках отдельных клинических случаев. Также посмотрите ответ на вопрос № 9.

№ 21

Социальное тревожное расстройство или социофобия – это тревожное расстройство, для которого характерен страх и избегание (стремление к избеганию) участия в ситуациях, в которых человек может выглядеть нелепо или «как-то не так» при одновременно выраженном стремлении к участию в таких ситуациях (с необходимостью гарантированного успешного исхода). В диагностических классификациях (DSM и МКБ) выделены адекватные критерии постановки диагноза. Человек с социофобией может адаптироваться в жизни, а в случае психологической и/или фармакотерапии может полностью скомпенсировать имеющиеся у него опасения и тревоги по поводу самопредъявления себя на людях, страха негативного оценивания разного типа. Расстройство не относится к числу тяжелых психических нарушений, состояние социальной тревоги и страха оценивания поддаются современной когнитивно-поведенческой терапии, эффективность которой в большинстве случаев стабильна и высока. Описаны и исследованы субклинические формы социальной тревоги и межкультурные различия проявлений страха оценивания. Специфика конкретных страхов, опасений, дисфункциональных убеждений и стратегий реагирования в определенных ситуациях может варьироваться в контексте индивидуально-типологических особенностей человека. Можете ознакомиться со статьей, опубликованной в журнале «Медицинская психология в России» – http://www.medpsy.ru/mprj/archiv_global/2012_4_15/nomer/nomer19.php (Опросник социальной тревоги и социофобии [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2012. – N 4 (15)), в которой изложена диагностическая методика определения выраженности и типа социальной тревоги по значимым клиническим критериям.

 

Большое спасибо за проявленный интерес к проблеме! Большое спасибо за ваши вопросы!

С большим уважением и благодарностью, О.А. Сагалакова и Д.В. Труевцев.

 


Пишите на адрес:
info@medpsy.ru
medpsyru@gmail.com
"Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика"
ISSN 2309−3943
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций
свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-52954 от 01 марта 2013 г.
Разработка: Г. Урываев, 2008 г.
  При использовании оригинальных материалов сайта — © — ссылка обязательна.  

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player