СПОРЫ МЕЖДУ РОДИТЕЛЯМИ О ВОСПИТАНИИ И ОПРЕДЕЛЕНИИ МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА РЕБЕНКА
В КОНТЕКСТЕ КОМПЛЕКСНОЙ ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
(рецензия на книгу Ф.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой, О.А. Русаковской
«Психолого-психиатрическая экспертиза по судебным спорам между родителями о
воспитании и месте жительства ребенка» – М.: Генезис, 2011)
Никольская И.М. (Санкт-Петербург)
|
Никольская Ирина Михайловна
– член научно-редакционного совета
журнала «Медицинская психология в России»;
– доктор психологических наук, профессор.
Профессор кафедры детской психиатрии, психотерапии и медицинской
психологии Северо-западного государственного медицинского университета
имени И.И. Мечникова. Медицинский психолог высшей категории.
E-mail: nikolskaya_mapo@inbox.ru
|
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
Впервые я познакомилась с исследованиями сотрудников Государственного
научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского,
касающимися психолого-психиатрических проблем судебных споров между
родителями о воспитании и определении места жительства ребенка в 2009
году в г. Кирове, на IV Международном конгрессе «Молодое
поколение ХХI века: актуальные проблемы социально-психологического
здоровья». На секции «Современные психосоциальные
проблемы ребенка и семьи», где я была ведущей, от коллектива
авторов с докладом о детях, как предмете судебного спора между
родителями, выступила научный сотрудник отдела судебно-психиатрической
экспертизы в гражданском процессе Ольга Алексеевна Русаковская [2]. Ее
доклад, освещавший результаты проведения комплексной судебной
психолого-психиатрической экспертизы (КСППЭ) детей и, в ряде случаев,
– их родителей, вызвал живой интерес и многочисленные вопросы
участников конгресса. Некоторые специалисты имели свой опыт участия во
все более востребованных в нашей стране консультациях,
судебно-психологических и судебно-психиатрических экспертизах по данной
теме. Другие были знакомы со спорами о воспитании и определении места
жительства ребенка, происходившими между «известными всем»
родителями. Их судебные процессы и споры детально и эмоционально
освещались в средствах массовой информации, привлекая большое
общественное внимание.
На многие вопросы, озвученные на той секции участниками конгресса,
сегодня отвечает монография В.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой и О.А.
Русаковской «Психолого-психиатрическая
экспертиза по судебным спорам между родителями о воспитании и месте жительства
ребенка», опубликованная издательством «Генезис»
(См. раздел НОВЫЕ КНИГИ
информационного портала «Медицинская психология»).
Авторы определяют свою работу, как первый отечественный опыт обобщения
мировой практики и данных собственных исследований в области комплексной
судебной психолого-психиатрической экспертизы (КСППЭ) по гражданским делам,
связанным со спорами между родителями о воспитании детей, месте их
жительства или порядке встреч с ними отдельно проживающего родителя.
В монографии акцентировано, что ядром правового регулирования
семейных споров является самостоятельное семейно-правовое понятие
«интересы ребенка». Одновременно, учитывая необходимость
осуществления законных прав и интересов ребенка, законодатель
должен учитывать интересы матери и интересы отца. Суд берет под защиту
совпадающие интересы и ребенка, и одной из спорных сторон, что
заставляет его анализировать не только материальные и бытовые условия,
но и внутренние мотивы поведения и особенности личных отношений
родителей друг к другу и ребенку.
В обширном литературном обзоре, обобщающем зарубежные литературные
источники, показано, что, например, в США суд при принятии решения об
опеке над ребенком учитывает два ведущих фактора: предпочтения ребенка
и рекомендации экспертов (решение суда соответствует их рекомендациям в
85% случаев). С точки зрения большинства судов, ведущая цель экспертизы
– установление «наилучших интересов ребенка»,
которые рассматриваются с двух точек зрения: детско-родительских
взаимоотношений и качества воспитательных планов каждого из родителей.
Центральный вопрос экспертизы – оценка степени привязанности между
родителями и ребенком. Отдельный вопрос – выяснение предпочтений
ребенка, с кем из родителей он хотел бы жить. Вместе с тем суд может
посчитать, что выбор ребенка неудачен и не отвечает его желаниям.
С учетом наилучших интересов ребенка, эксперт должен составить свое
мнение о состоянии его психического и соматического здоровья, связанных
с ним нуждах, образовательных потребностях ребенка и образовательных
планах его родителей с акцентом на их соответствие. Эксперт также
должен определить, каковы этические, духовные и религиозные ценности
каждого из родителей и как они могут повлиять на ребенка. Может даже
потребоваться оценка того, насколько соответствует интересам ребенка
график работы родителя, его финансовые возможности.
Следует также учитывать социальную поддержку окружения –
бабушек и дедушек, других членов семьи, собственные социальные связи
ребенка. Нужно сделать прогноз, как повлияет на ребенка сохранение или
смена этого поддерживающего окружения. Охарактеризовать отношения между
сиблингами, поскольку в период развода и спора сиблинги оказывают друг
другу огромную эмоциональную поддержку, и потому судами редко
принимается решение о их разделении.
В работах зарубежных исследователей также установлено, что качество
детско-родительских отношений с родителем, с которым проживает ребенок
после развода, – важнейший предиктор его адаптации к психотравмирующему
изменению семейной ситуации. Проживание с компетентным, адекватным
родителем – главный защитный фактор, обеспечивающий адаптацию
ребенка. При этом частые контакты с родителем, проживающим отдельно, не
всегда позитивны для ребенка. Они зависят от близости их отношений до
развода, материнской и отцовской адаптации, выраженности родительского
конфликта и ряда других факторов. От частых контактов с отдельно
проживающим родителем обычно выигрывают те дети, у которых с ним до
развода были хорошие отношения.
Выводом литературного обзора является констатация противоречивости
результатов, полученных в различных эмпирических исследованиях,
касающихся одних и тех же вопросов. Это показывает, насколько сложной и
трудоемкой должна быть работа, особенно прогностическая, с данным
контингентом семей.
Согласно отечественному алгоритму, разработанному В.С. Сафуановым,
Н.К. Харитоновой, Н.К. Вострокнутовым, основным экспертным понятием
КСППЭ по семейным спорам является диагностика возможного негативного
влияния психического состояния и индивидуально-психологических особенностей
кого-либо из родителей на психическое состояние и особенности
психического развития ребенка.
Таким образом, главный критерий – не выяснение того, что будет
в наибольшей степени обеспечивать благополучие, а установление признаков
неблагополучия.
Косвенно объясняя выбор диагностики возможного негативного влияния
в качестве основного экспертного понятия, авторы книги цитируют
австрийского психоаналитика Г. Фигдора, писавшего, что в некоторых
случаях уже с самого начала ясно, что именно в данном случае
противоречит благополучию ребенка. И это, прежде всего тогда, когда
применение психопатологических критериев настойчиво выступает против
одного из альтернативных решений. В отличие от этого, позитивное
решение часто вызывает принципиальную трудность в определении того, что
именно лучше будет способствовать «благополучию»
ребенка [3].
На основании анализа 90 конкретных экспертных случаев авторами
монографии определены типовые ситуации в семейных спорах по данным
вопросам, при которых судом была назначена КСППЭ. Наиболее частые из
них следующие.
• Истец считал, что по сравнению
с другим родителем, он может обеспечить ребенку лучшие условия для
развития (22,2%).
• Ребенок после развода проживал
с отцом вопреки желанию и без согласия истца-матери (16,9%).
• Родитель, с которым проживал
ребенок, по мнению истца, страдал психическим расстройством, вследствие
чего проживание с ним могло негативно сказаться на психическом
состоянии и развитии ребенка (16,9%).
• Ответчик считал, что проживающий отдельно
родитель страдает психическим расстройством, и общение с ним представляет
для ребенка опасность (8,99%).
• Ответчик считал, что вследствие общения
с истцом у ребенка ухудшается психическое состояние, что негативно
сказывается на его здоровье (6,7%).
• Истец, в период совместного или раздельного
проживания совершал действия, которые непосредственно привели к ухудшению
психического состояния ребенка, вследствие чего ребенок стал испытывать
страх перед отдельно проживающим родителем. Ответчик считал, что общение
ребенка с родителем, проживающим отдельно, негативно скажется на его
психическом состоянии (6,4%).
Проанализировав степень выраженность конфликта между родителями,
авторы показывают, что многие из этих ситуаций являются высококонфликтными,
когда при неспособности достичь соглашения о месте жительства детей и
порядке их общения с родителем, проживающим отдельно, дети оказываются
в психологически сложной ситуации. Это само по себе повышает риск
нарушений их психического здоровья и личностного развития. К сожалению,
при высококонфликтных разводах родители неспособны сфокусироваться на
нуждах детей и отстраниться от своих собственных проблем. Отмечено, что
именно для высокого уровня конфликта характерно привлечение к процессу
внимания и помощи правовых или общественных организаций, средств
массовой информации, что еще более повышает накал страстей.
В монографии указано, что данную ситуацию также усугубляет сама
юридическая система с ее подходом к разжиганию конфликта, по своей сути
чуждая для семьи и интересов ребенка. Для иллюстрации этого положения
приводится выдержка из книги В.П. Никонова «Спор о
ребенке», которая была издана в Санкт-Петербурге 100 лет
назад и по сей день не утратила своей актуальности:
«Суд, привыкший иметь дело с формальными
засвидетельствованиями прав и отношениями число вещественного
характера, путается и приходит в смущение, когда перед ним предстает
семейная жизнь с ее горестями и требованиями, совершенно далекими от
какого-то юридического формализма. Суд действует в таких делах с
неловкостью и неуверенностью близорукого че6ловека» [1].
Представляя собственный анализ социально-психологических особенностей
семейного конфликта, характерного для разводов, сопровождающихся
судебным спором о порядке воспитания детей, в качестве одной из них
авторы показывают роль суда в его разжигании. Они считают, что суд
способствует разжиганию конфликта как своими решениями, так и самим
судебным процессом. Он является для участников источником морального
давления, особенно с учетом того, что они эмоционально подавлены,
находятся в стрессовой ситуации и их самооценка зависит от окружающих.
Сбор каждой из сторон доказательств вынуждает выносить на обсуждение
интимные подробности семейной жизни, предоставить негативные сведения о
другом супруге, обсуждать в ходе разбирательства имевшиеся в прошлом
семейные инциденты, вырванные из контекста семейной истории.
Руководствуясь рекомендациями адвокатов, родители избегают общения друг
с другом, фиксируют телефонные разговоры и пр. Не только родители, но и
адвокаты, представляющие их интересы, свидетели, сотрудники органов
опеки и попечительства, судьи, эксперты оказываются вовлеченными в
конфликт. Они имеют огромную силу влиять на разжигание или уменьшение
конфликта в ходе спора и должны осознавать эту ответственность.
И здесь основная прогностическая задача КСППЭ – диагностика
возможного негативного влияния психического состояния (если есть
психические расстройства или недостатки), индивидуально-психологических
особенностей отца (матери, другого фактического воспитателя) семейного
конфликта, на психическое состояние и особенности психического развития
ребенка тоже может усугубить данный конфликт…
В монографии подчеркнуто, что только успешный эксперт может
объединить психологию и законодательство на службе ребенка.
У меня, как практикующего психолога, большой интерес вызвало
описание психологических методов (клинико-психологического и
экспериментально-психологического), которые авторы используют в
практике КСППЭ.
Первый из них, клинико-психологический, включает психологический
анализ материалов гражданского дела, направленную беседу и наблюдение:
за поведением родителя в ситуации экспертного исследования, за поведением
и игрой ребенка, за совместной деятельностью ребенка с родителем.
В экпериментально-психологическом исследовании родителей применяются
патопсихологические методики («10 слов»,
«Пиктограмма», «Отсчитывание от 10 по
7», «Отсчитывание от 200 по 13»,
«Исключение предметов», «Сравнение
понятий», «Понимание переносного смысла метафор и
пословиц»), опросник Р. Кеттелла, методика многостороннего
исследования личности ММИЛ, опросник «Анализ семейных
взаимоотношений».
В экспериментально-психологическом исследовании детей –
многочисленные методики исследования познавательных процессов и
проективные методики, направленные на изучение характера
детско-родительских отношений (Тематический апперцептивный тест,
Цветовой тест отношений, методика Р. Жиля, «Незаконченные
предложения», рисунок человека, рисунок семьи, рисуночная
методика «Два дома», тест детской апперцепции и
др.).
Подчеркнуто, что патопсихологическое исследование ребенка имеет
решающее значение для оценки уровня его психического развития и таких
индивидуально-психологических особенностей, как внушаемость,
подчиняемость, повышенная зависимость от мнения значимых взрослых. Это
особенно важно в тех случаях, когда следует установить негативный факт
психологическое индуцирования. Он состоит в отражении ребенком мнения
значимых взрослых вплоть до случаев активного настраивания взрослым
ребенка против отдельно проживающего родителя.
Авторы акцентируют, что негативное и конфликтное отношение ребенка
к отдельно проживающему родителю может быть взаимосвязано именно с
психологическим индуцированием, а не только с негативным опытом
взаимодействия с данным родителем в предразводный период (в котором у
27 из исследованных ими детей вообще отсутствовал опыт позитивно
окрашенного взаимодействия с данным родителем).
Экспериментально-психологический метод исследования, с обязательным
использованием проективных методик, определен как наиболее достоверный
способ выявления характера отношений ребенка к каждому из родителей.
Указано, что именно проективные методики позволяют определить,
соответствует ли высказываемый ребенком в беседе, проявляющийся в его
общении с родителем характер детско-родительских взаимоотношений (как
положительный, так и отрицательный) действительности, или нет. И такое
соответствие-несоответствие существенно для вынесения судебного
решения.
Еще один важный раздел монографии касается того, насколько суд должен
прислушиваться к мнению ребенка старше 10 лет, который озвучивает, что
он предпочитает жить с определенным родителем. Указано, что у ребенка
такого возраста для принятия решения может быть мало жизненного опыта,
личностной зрелости, сформированного самосознания, дети могут
находиться под влиянием установок взрослых. Важная задача экспертизы в
таком случае – оценить уровень возрастного психического
развития ребенка, его нарушения, выявить признаки повышенной
внушаемости, эмоциональной зависимости от одного из родителей. Авторы
считают, что в случае установления факта психологического индуцирования
вывод о способности ребенка к самостоятельному решению не может быть
положительным даже при констатации соответствия уровня
интеллектуального развития ребенка его возрасту.
Саму ситуацию, при которой ребенок утрачивает позитивное отношение к
одному из родителей, с клинико-психологической точки зрения авторы
рассматривают как аномальную, создающую значительный риск нарушения
психического развития ребенка. По их мнению, при установлении факта
психологического индуцирования оставление ребенка с
родителем-индуктором может противоречить его истинным интересам. В то
же время они считают очевидным, что передача ребенка на воспитание
родителю, которого он в данный момент отвергает, может оказать на него
серьезное психотравмирующее воздействие. В результате констатируется,
что в настоящее время в рамках экспертизы спрогнозировать вероятность и
степень ухудшения психического состояния ребенка в такой ситуации
возможным не представляется.
После знакомства с рецензируемой монографией я в полной мере осознала,
насколько сложной и противоречивой является деятельность психологов и
психиатров при проведении психолого-психиатрической экспертизы по
судебным спорам между родителями о воспитании, определении места
жительства ребенка и порядка его общения с отдельно проживающим
родителем. Какого высокого уровня профессионального мастерства,
личностной зрелости и нравственных качеств от специалиста эта
деятельность требует. Спорные вопросы, постоянно возникающие в
контексте осуществления экспертизы, требуют пристального внимания и
обсуждения широким кругом специалистов в области клинической и
юридической психологии в экспертной практике.
Литература
- Никонов Б.П. Спор о ребенке. Закон и судебная практика по вопросу об
отбирании родителями своих детей от посторонних лиц. – СПб.,
1911.
- Сафуанов Ф.С., Харитонова Н.К., Русаковская О.А. Дети как предмет
судебных споров между родителями // Материалы IV Международного
конгресса «Молодое поколение XXI века: актуальные проблемы
социально-психологического здоровья». (22-24 сентября 2009
г.) / Под ред. А.А. Северного, Ю.С. Шевченко. – Киров, 2009
– С. 151-152.
- Фигдор Г. Беды развода и пути их преодоления. – Пер. Видра Д.
М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. – 372 с.
Ссылка для цитирования
Никольская И.М. Споры между родителями о воспитании и определении места
жительства ребенка в контексте комплексной психолого-психиатрической экспертизы
(рецензия на книгу Ф.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой, О.А. Русаковской
«Психолого-психиатрическая экспертиза по судебным спорам между родителями
о воспитании и месте жительства ребенка» – М.: Генезис, 2011).
[Электронный ресурс] //
Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2012. N 1. URL: http://
medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008
"Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате
число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|