СПОРЫ МЕЖДУ РОДИТЕЛЯМИ
О ВОСПИТАНИИ И ОПРЕДЕЛЕНИИ МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА РЕБЕНКА
В КОНТЕКСТЕ КОМПЛЕКСНОЙ ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
(рецензия на книгу Ф.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой, О.А. Русаковской
«Психолого-психиатрическая экспертиза по судебным спорам между родителями о воспитании и месте жительства ребенка» – М.: Генезис, 2011)

Никольская И.М. (Санкт-Петербург)

Никольская Ирина Михайловна –  член научно-редакционного совета журнала «Медицинская психология в России»; –  доктор психологических наук, профессор. Профессор кафедры детской психиатрии, психотерапии и медицинской психологии Северо-западного государственного медицинского университета имени И.И. Мечникова. Медицинский психолог высшей категории. E-mail: nikolskaya_mapo@inbox.ru

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Впервые я познакомилась с исследованиями сотрудников Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, касающимися психолого-психиатрических проблем судебных споров между родителями о воспитании и определении места жительства ребенка в 2009 году в г. Кирове, на IV Международном конгрессе «Молодое поколение ХХI века: актуальные проблемы социально-психологического здоровья». На секции «Современные психосоциальные проблемы ребенка и семьи», где я была ведущей, от коллектива авторов с докладом о детях, как предмете судебного спора между родителями, выступила научный сотрудник отдела судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе Ольга Алексеевна Русаковская [2]. Ее доклад, освещавший результаты проведения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (КСППЭ) детей и, в ряде случаев, – их родителей, вызвал живой интерес и многочисленные вопросы участников конгресса. Некоторые специалисты имели свой опыт участия во все более востребованных в нашей стране консультациях, судебно-психологических и судебно-психиатрических экспертизах по данной теме. Другие были знакомы со спорами о воспитании и определении места жительства ребенка, происходившими между «известными всем» родителями. Их судебные процессы и споры детально и эмоционально освещались в средствах массовой информации, привлекая большое общественное внимание.

На многие вопросы, озвученные на той секции участниками конгресса, сегодня отвечает монография В.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой и О.А. Русаковской «Психолого-психиатрическая экспертиза по судебным спорам между родителями о воспитании и месте жительства ребенка», опубликованная издательством «Генезис» (См. раздел НОВЫЕ КНИГИ информационного портала «Медицинская психология»). Авторы определяют свою работу, как первый отечественный опыт обобщения мировой практики и данных собственных исследований в области комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (КСППЭ) по гражданским делам, связанным со спорами между родителями о воспитании детей, месте их жительства или порядке встреч с ними отдельно проживающего родителя.

В монографии акцентировано, что ядром правового регулирования семейных споров является самостоятельное семейно-правовое понятие «интересы ребенка». Одновременно, учитывая необходимость осуществления законных прав и интересов ребенка, законодатель должен учитывать интересы матери и интересы отца. Суд берет под защиту совпадающие интересы и ребенка, и одной из спорных сторон, что заставляет его анализировать не только материальные и бытовые условия, но и внутренние мотивы поведения и особенности личных отношений родителей друг к другу и ребенку.

В обширном литературном обзоре, обобщающем зарубежные литературные источники, показано, что, например, в США суд при принятии решения об опеке над ребенком учитывает два ведущих фактора: предпочтения ребенка и рекомендации экспертов (решение суда соответствует их рекомендациям в 85% случаев). С точки зрения большинства судов, ведущая цель экспертизы – установление «наилучших интересов ребенка», которые рассматриваются с двух точек зрения: детско-родительских взаимоотношений и качества воспитательных планов каждого из родителей. Центральный вопрос экспертизы – оценка степени привязанности между родителями и ребенком. Отдельный вопрос – выяснение предпочтений ребенка, с кем из родителей он хотел бы жить. Вместе с тем суд может посчитать, что выбор ребенка неудачен и не отвечает его желаниям.

С учетом наилучших интересов ребенка, эксперт должен составить свое мнение о состоянии его психического и соматического здоровья, связанных с ним нуждах, образовательных потребностях ребенка и образовательных планах его родителей с акцентом на их соответствие. Эксперт также должен определить, каковы этические, духовные и религиозные ценности каждого из родителей и как они могут повлиять на ребенка. Может даже потребоваться оценка того, насколько соответствует интересам ребенка график работы родителя, его финансовые возможности.

Следует также учитывать социальную поддержку окружения – бабушек и дедушек, других членов семьи, собственные социальные связи ребенка. Нужно сделать прогноз, как повлияет на ребенка сохранение или смена этого поддерживающего окружения. Охарактеризовать отношения между сиблингами, поскольку в период развода и спора сиблинги оказывают друг другу огромную эмоциональную поддержку, и потому судами редко принимается решение о их разделении.

В работах зарубежных исследователей также установлено, что качество детско-родительских отношений с родителем, с которым проживает ребенок после развода, – важнейший предиктор его адаптации к психотравмирующему изменению семейной ситуации. Проживание с компетентным, адекватным родителем – главный защитный фактор, обеспечивающий адаптацию ребенка. При этом частые контакты с родителем, проживающим отдельно, не всегда позитивны для ребенка. Они зависят от близости их отношений до развода, материнской и отцовской адаптации, выраженности родительского конфликта и ряда других факторов. От частых контактов с отдельно проживающим родителем обычно выигрывают те дети, у которых с ним до развода были хорошие отношения.

Выводом литературного обзора является констатация противоречивости результатов, полученных в различных эмпирических исследованиях, касающихся одних и тех же вопросов. Это показывает, насколько сложной и трудоемкой должна быть работа, особенно прогностическая, с данным контингентом семей.

Согласно отечественному алгоритму, разработанному В.С. Сафуановым, Н.К. Харитоновой, Н.К. Вострокнутовым, основным экспертным понятием КСППЭ по семейным спорам является диагностика возможного негативного влияния психического состояния и индивидуально-психологических особенностей кого-либо из родителей на психическое состояние и особенности психического развития ребенка.

Таким образом, главный критерий – не выяснение того, что будет в наибольшей степени обеспечивать благополучие, а установление признаков неблагополучия.

Косвенно объясняя выбор диагностики возможного негативного влияния в качестве основного экспертного понятия, авторы книги цитируют австрийского психоаналитика Г. Фигдора, писавшего, что в некоторых случаях уже с самого начала ясно, что именно в данном случае противоречит благополучию ребенка. И это, прежде всего тогда, когда применение психопатологических критериев настойчиво выступает против одного из альтернативных решений. В отличие от этого, позитивное решение часто вызывает принципиальную трудность в определении того, что именно лучше будет способствовать «благополучию» ребенка [3].

На основании анализа 90 конкретных экспертных случаев авторами монографии определены типовые ситуации в семейных спорах по данным вопросам, при которых судом была назначена КСППЭ. Наиболее частые из них следующие.

•   Истец считал, что по сравнению с другим родителем, он может обеспечить ребенку лучшие условия для развития (22,2%).

•   Ребенок после развода проживал с отцом вопреки желанию и без согласия истца-матери (16,9%).

•   Родитель, с которым проживал ребенок, по мнению истца, страдал психическим расстройством, вследствие чего проживание с ним могло негативно сказаться на психическом состоянии и развитии ребенка (16,9%).

•   Ответчик считал, что проживающий отдельно родитель страдает психическим расстройством, и общение с ним представляет для ребенка опасность (8,99%).

•   Ответчик считал, что вследствие общения с истцом у ребенка ухудшается психическое состояние, что негативно сказывается на его здоровье (6,7%).

•   Истец, в период совместного или раздельного проживания совершал действия, которые непосредственно привели к ухудшению психического состояния ребенка, вследствие чего ребенок стал испытывать страх перед отдельно проживающим родителем. Ответчик считал, что общение ребенка с родителем, проживающим отдельно, негативно скажется на его психическом состоянии (6,4%).

Проанализировав степень выраженность конфликта между родителями, авторы показывают, что многие из этих ситуаций являются высококонфликтными, когда при неспособности достичь соглашения о месте жительства детей и порядке их общения с родителем, проживающим отдельно, дети оказываются в психологически сложной ситуации. Это само по себе повышает риск нарушений их психического здоровья и личностного развития. К сожалению, при высококонфликтных разводах родители неспособны сфокусироваться на нуждах детей и отстраниться от своих собственных проблем. Отмечено, что именно для высокого уровня конфликта характерно привлечение к процессу внимания и помощи правовых или общественных организаций, средств массовой информации, что еще более повышает накал страстей.

В монографии указано, что данную ситуацию также усугубляет сама юридическая система с ее подходом к разжиганию конфликта, по своей сути чуждая для семьи и интересов ребенка. Для иллюстрации этого положения приводится выдержка из книги В.П. Никонова «Спор о ребенке», которая была издана в Санкт-Петербурге 100 лет назад и по сей день не утратила своей актуальности: «Суд, привыкший иметь дело с формальными засвидетельствованиями прав и отношениями число вещественного характера, путается и приходит в смущение, когда перед ним предстает семейная жизнь с ее горестями и требованиями, совершенно далекими от какого-то юридического формализма. Суд действует в таких делах с неловкостью и неуверенностью близорукого че6ловека» [1].

Представляя собственный анализ социально-психологических особенностей семейного конфликта, характерного для разводов, сопровождающихся судебным спором о порядке воспитания детей, в качестве одной из них авторы показывают роль суда в его разжигании. Они считают, что суд способствует разжиганию конфликта как своими решениями, так и самим судебным процессом. Он является для участников источником морального давления, особенно с учетом того, что они эмоционально подавлены, находятся в стрессовой ситуации и их самооценка зависит от окружающих. Сбор каждой из сторон доказательств вынуждает выносить на обсуждение интимные подробности семейной жизни, предоставить негативные сведения о другом супруге, обсуждать в ходе разбирательства имевшиеся в прошлом семейные инциденты, вырванные из контекста семейной истории. Руководствуясь рекомендациями адвокатов, родители избегают общения друг с другом, фиксируют телефонные разговоры и пр. Не только родители, но и адвокаты, представляющие их интересы, свидетели, сотрудники органов опеки и попечительства, судьи, эксперты оказываются вовлеченными в конфликт. Они имеют огромную силу влиять на разжигание или уменьшение конфликта в ходе спора и должны осознавать эту ответственность.

И здесь основная прогностическая задача КСППЭ – диагностика возможного негативного влияния психического состояния (если есть психические расстройства или недостатки), индивидуально-психологических особенностей отца (матери, другого фактического воспитателя) семейного конфликта, на психическое состояние и особенности психического развития ребенка тоже может усугубить данный конфликт…

В монографии подчеркнуто, что только успешный эксперт может объединить психологию и законодательство на службе ребенка.

У меня, как практикующего психолога, большой интерес вызвало описание психологических методов (клинико-психологического и экспериментально-психологического), которые авторы используют в практике КСППЭ.

Первый из них, клинико-психологический, включает психологический анализ материалов гражданского дела, направленную беседу и наблюдение: за поведением родителя в ситуации экспертного исследования, за поведением и игрой ребенка, за совместной деятельностью ребенка с родителем.

В экпериментально-психологическом исследовании родителей применяются патопсихологические методики («10 слов», «Пиктограмма», «Отсчитывание от 10 по 7», «Отсчитывание от 200 по 13», «Исключение предметов», «Сравнение понятий», «Понимание переносного смысла метафор и пословиц»), опросник Р. Кеттелла, методика многостороннего исследования личности ММИЛ, опросник «Анализ семейных взаимоотношений».

В экспериментально-психологическом исследовании детей – многочисленные методики исследования познавательных процессов и проективные методики, направленные на изучение характера детско-родительских отношений (Тематический апперцептивный тест, Цветовой тест отношений, методика Р. Жиля, «Незаконченные предложения», рисунок человека, рисунок семьи, рисуночная методика «Два дома», тест детской апперцепции и др.).

Подчеркнуто, что патопсихологическое исследование ребенка имеет решающее значение для оценки уровня его психического развития и таких индивидуально-психологических особенностей, как внушаемость, подчиняемость, повышенная зависимость от мнения значимых взрослых. Это особенно важно в тех случаях, когда следует установить негативный факт психологическое индуцирования. Он состоит в отражении ребенком мнения значимых взрослых вплоть до случаев активного настраивания взрослым ребенка против отдельно проживающего родителя.

Авторы акцентируют, что негативное и конфликтное отношение ребенка к отдельно проживающему родителю может быть взаимосвязано именно с психологическим индуцированием, а не только с негативным опытом взаимодействия с данным родителем в предразводный период (в котором у 27 из исследованных ими детей вообще отсутствовал опыт позитивно окрашенного взаимодействия с данным родителем).

Экспериментально-психологический метод исследования, с обязательным использованием проективных методик, определен как наиболее достоверный способ выявления характера отношений ребенка к каждому из родителей. Указано, что именно проективные методики позволяют определить, соответствует ли высказываемый ребенком в беседе, проявляющийся в его общении с родителем характер детско-родительских взаимоотношений (как положительный, так и отрицательный) действительности, или нет. И такое соответствие-несоответствие существенно для вынесения судебного решения.

Еще один важный раздел монографии касается того, насколько суд должен прислушиваться к мнению ребенка старше 10 лет, который озвучивает, что он предпочитает жить с определенным родителем. Указано, что у ребенка такого возраста для принятия решения может быть мало жизненного опыта, личностной зрелости, сформированного самосознания, дети могут находиться под влиянием установок взрослых. Важная задача экспертизы в таком случае – оценить уровень возрастного психического развития ребенка, его нарушения, выявить признаки повышенной внушаемости, эмоциональной зависимости от одного из родителей. Авторы считают, что в случае установления факта психологического индуцирования вывод о способности ребенка к самостоятельному решению не может быть положительным даже при констатации соответствия уровня интеллектуального развития ребенка его возрасту.

Саму ситуацию, при которой ребенок утрачивает позитивное отношение к одному из родителей, с клинико-психологической точки зрения авторы рассматривают как аномальную, создающую значительный риск нарушения психического развития ребенка. По их мнению, при установлении факта психологического индуцирования оставление ребенка с родителем-индуктором может противоречить его истинным интересам. В то же время они считают очевидным, что передача ребенка на воспитание родителю, которого он в данный момент отвергает, может оказать на него серьезное психотравмирующее воздействие. В результате констатируется, что в настоящее время в рамках экспертизы спрогнозировать вероятность и степень ухудшения психического состояния ребенка в такой ситуации возможным не представляется.

После знакомства с рецензируемой монографией я в полной мере осознала, насколько сложной и противоречивой является деятельность психологов и психиатров при проведении психолого-психиатрической экспертизы по судебным спорам между родителями о воспитании, определении места жительства ребенка и порядка его общения с отдельно проживающим родителем. Какого высокого уровня профессионального мастерства, личностной зрелости и нравственных качеств от специалиста эта деятельность требует. Спорные вопросы, постоянно возникающие в контексте осуществления экспертизы, требуют пристального внимания и обсуждения широким кругом специалистов в области клинической и юридической психологии в экспертной практике.

Литература

1. Никонов Б.П. Спор о ребенке. Закон и судебная практика по вопросу об отбирании родителями своих детей от посторонних лиц. – СПб., 1911.
2. Сафуанов Ф.С., Харитонова Н.К., Русаковская О.А. Дети как предмет судебных споров между родителями // Материалы IV Международного конгресса «Молодое поколение XXI века: актуальные проблемы социально-психологического здоровья». (22-24 сентября 2009 г.) / Под ред. А.А. Северного, Ю.С. Шевченко. – Киров, 2009 – С. 151-152.
3. Фигдор Г. Беды развода и пути их преодоления. – Пер. Видра Д. М.: Московский психолого-социальный институт, 2006. – 372 с.

Ссылка для цитирования

Никольская И.М. Споры между родителями о воспитании и определении места жительства ребенка в контексте комплексной психолого-психиатрической экспертизы (рецензия на книгу Ф.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой, О.А. Русаковской «Психолого-психиатрическая экспертиза по судебным спорам между родителями о воспитании и месте жительства ребенка» – М.: Генезис, 2011). [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2012. N 1. URL: http:// medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.