Воздействие психики на эффект фармакотерапии. Ряд экспериментов и клинических фактов говорит в пользу зависи­мости действия лекарственного вещества от психического состоя­ния субъекта. В лабораторных опытах школы И. П. Павлова можно найти ряд очень ценных в этом плане данных. Класси­ческими в этом отношении являются опыты его сотрудника В. А. Крылова на собаках, которым вводился морфин.

Собака, поставленная в станок, под влиянием морфина погру­жалась в сон. После ряда сеансов с впрыскиванием морфина собака начинала засыпать, когда в той же обстановке ей впрыс­кивали физиологический раствор; затем она начинала засыпать только от укола иглы шприца в этой же обстановке, и, наконец, один вид шприца с иглой, одно помещение в станок начинало вызывать у нее засыпание. Это понимается как образование условного рефлекса на все элементы обстановки, связанные с введением безусловно действующего фармакологического веще­ства – морфина. Таким образом, после ряда сеансов одна об­становка стала условным раздражителем, вызывавшим такое же действие как морфин.

Опыты в гипнозе, когда больному давалась индифферентная жидкость, а внушалось, что дается то или иное лекарственное вещество, эффект действия которого был ему известен, показали,  что словесное внушение оказывает то действие, которое должно по представлению больного вызывать даваемое ему вещество. Так, если ему давали воду и говорили, что это раствор кислоты или кислый напиток, то лицо его изменялось, приобретало черты характерной гримасы; если говорилось, что это очень вкусный напиток, то лицо его изменялось, выражая удовлетворение и удовольствие. Повседневный клинический или даже житейский опыт показывает, что внушение врача или даже не медика, но лица, пользующегося доверием и авторитетом у больного, вызы­вает тот же эффект, который соответствует словам делающего внушение.

Роль веры в лечебное действие не только сказывается лечеб­ным эффектом, но может даже давать повод для ошибок в по­нимании механизма действия лекарственного вещества.

Недавно хорошо известный французский теоретик и клини­цист психоневролог и неврофизиолог профессор Delay, описывая действие амфетамина, приводит случай «исцеления» больной, страдавшей истерией, от одного внутривенного введения амфе­тамина. У больной был не поддававшийся лечению в течение пяти лет паралич всех конечностей. Через несколько минут после впрыскивания амфетамина больная начала двигать руками и ногами, вскочила и пошла, разразившись экспансивными благо­дарностями богу «за спасение». Как известно, исцеление истерии обнаруживалось не только после действия фармакологических веществ, но и после так называемой «святой воды». Поэтому в данном случае собственно амфетамину нельзя приписывать ле­чебное действие.

Приведенные опыты с животными и многочисленные анало­гичные примеры лечебного действия лекарственных веществ, часто не соответствующего обычному действию лекарства, за­висят от состояния центральной нервной системы, высшей нерв­ной и психической деятельности. Это заставило ввести в практику исследования новых лекарственных веществ прием р1асеЬо (плацебо). Плацебо – это контрольное вещество, по внешним свойствам, цвету, запаху, вкусу сходное с действующим. Оказа­лось, что эффект плацебо сказывается на всех людях. Однако он имеет колебания, которые определяются степенью желания ис­следуемого или больного и связанной с этим верой или неве­рием в этот эффект.

Lassagna различает плацебо реакторов и нереакторов, т. е. людей, у которых реакция плацебо велика и может превышать эффект действия подлинного вещества, и людей, у которых пла­цебо вызывает малую реакцию или даже не вызывает никакой реакции.

 

 

 

Рис. 23. Вызванная головная боль, прекращенная с помощью плацебо. (По Wolff).

 

Помимо указанного выше эффекта гипнотического внушения, можно указать на ряд клинических данных, при которых пла­цебо, опирающееся на момент ожидания больного или внушение, вызывает значительный эффект. В работе Wolff приводится один больной, страдавший приступами мигрени, возникающими под влиянием психического напряжения (рис. 23).

У этого больного вызванное неприятной беседой сильное пси­хическое напряжение сопровождалось приступом мигрени. На уровне максимального развития этой мигрени ему было сделано подкожное впрыскивание физиологического раствора, т. е. веще­ства, которое не должно было бы оказать никакого действия на болезненный симптом. Но вслед за впрыскиванием приступ миг­рени исчез чрезвычайно быстро. В этом случае физиологический раствор сыграл роль плацебо. Наоборот, мы знаем случаи, ко­гда психическое состояние того или иного характера, например, возбуждение, страх, не поддается действию даже самых боль­ших доз активного лекарственного вещества. Так, например, больные, страдающие неврозами, под влиянием тревоги или беспокойства, т.е. той или иной эмоции и направления представ­лений, не могут заснуть. Лекарственные вещества, которые им даются при этом в больших, чем обычно, дозах, все же не ока­зывают на них влияния.

Вопрос о влиянии психики на действие фармакологических веществ связан с вопросами о различной степени «влияния» пси­хики на соматические процессы.

Исследования, посвященные вопросу о психологических ти­пах, которые производились еще в начале развития эксперимен­тальной психологии (в лабораториях Wundt, Binet, Lehmann), показали явную зависимость всей вегетативной динамики от психического состояния. Вначале изучалась преимущественно сосудистая и дыхательная динамика. Waller при исследовании психо-гальванического рефлекса по степени величины рефлекса от воображаемого раздражителя разделял людей на два типа: имажинативный, дававший большую реакцию на представление, и реальный, дающий малую реакцию на представление при до­статочной реакции на реальный раздражитель.

В проведенных нами исследованиях (В. Н. Мясищев) систе­матически изучались изменения гальванического рефлекса на реальный раздражитель и на предупреждение, т. е. на условно-словесный раздражитель и на безусловный. Был выявлен ряд типичных соотношений, при которых величины рефлекса оказы­вались одинаково значительными, или одинаково незначитель­ными, или наоборот, резко расходились. Эти соотношения пока­заны на рис. 24.

Кривые, изображенные на рис. 24, представляют соединение трех точек. Высота каждой показывает величину гальваниче­ского рефлекса, типичную для того или иного психического склада больного или того или иного болезненного состояния. Показана динамика гальванической реакции при трех парах раздражений – троекратном предупреждении об уколе (реакция на представление о боли) и реальном уколе. Кривые отражают 9 вариантов соотношения гальванической реакции на предупре­ждение об уколе и на реальный укол. В состоянии спокойного приспособления при первой пробе гальваническая реакция зна­чительно больше на реальный укол, чем на предупреждение, а при повторении – величины реакций сближаются. При тревож­ной мнительности первоначально высоки реакции и на предупреждение и на укол, но повторение опыта влечет за собой сниже­ние величины реакций на укол при превышающей ее реакции на предупреждение. Для опасения, сменяемого успокоением, характерен значительный перевес величины гальванической реакции на первое предупреждение, сближение обеих величин при вто­рой пробе и перевес величины реакции на укол при третьей пробе. В случае психического проторения величина гальваниче­ской реакции на представление с каждым повторением нарас­тает, приближаясь к величине реакции на укол.

 

 

Рис. 24. Типы реакций на болевое раздражение и пред­ставление о боли

 (по гальванометрическпм данным).

 Левая стрелка – момент словесного предупреждения,

пра­вая – момент реального воздействия.

 

 

Эмоционально-гиперестетическая реакция характеризуется значительной величиной обеих реакций, причем повторение вызывает нарастание реакции и на предупреждение и на укол, при третьей пробе происходит сближение обеих реакций. Гиперестетическое безразличие характеризуется малой величиной обеих ридов реакций, снижающихся при повторении до нуля. При пе­риферической анестезии оба типа реакции отсутствуют. Спинальная анестезия характеризуется отсутствием реакций на укол и снижающейся реакцией при повторении предупреждений. При асимболии или в данном случае сензорной афазии, не по­нимая смысла слова, на предупреждение обследуемый не реаги­рует, а при уколе обнаруживает значительную реакцию.

Не останавливаясь подробно на анализе механизмов описан­ных реакций, отметим лишь, что такое исследование отчетливо дает возможность выявить различное состояние первой и второй сигнальных систем и особенности их взаимоотношений.

Наркопсихотерапия. Проблемы наркопсихотерапии отно­сятся к вопросам фармакотерапии также как и к вопросам пси­хотерапии. В дополнение к методу гипнотерапии была выработана особая техника, которая была названа наркопсихотерапией или наркогипнотерапией. Сущность этого методического приема заключается в том, что в состоянии, вызываемом действием того или иного снотворного вещества (до наступления сна), произ­водится внушение, причем измененное функциональное состоя­ние мозга содействует восприимчивости к внушению. Опыты про­водились сперва Schilder с мединалом (1927), затем эти опыты приобрели большую популярность после работы Grinker и Spiegel, потом повторены и развиты в ряде исследований. В качестве вещества, которое особенно было удобно для достижения нуж­ного переходного состояния между сном и бодрствованием, при­меняли чаще гексенал или пентотал. В СССР ряд исследований в этом направлении был произведен М. Э. Телешевской, которая осветила результаты опытов не с точки зрения психоанализа, как это делает большинство зарубежных авторов, но с точки зрения теории условных рефлексов И. П. Павлова. Сущность этих опытов заключается в том, что больного приводят в неко­торую фазу наркотического состояния, сопровождающуюся эй­форией, при которой обнаруживается повышенная склонность к общению, разговорчивость, склонность делиться своими пережи­ваниями. В этом состоянии повышенной общительности и довер­чивого, положительного отношения больного к экспериментатору последний производит внушение, а больной становится особенно податливым лечебному действию.

Наркогипноз или наркопсихотерапия имеет большое теоре­тическое и практическое значение. Практически благодаря этому методу удавалось в ряде случаев восстановление здоровья боль­ного, часто преодолевалось очень упорное нарушение. В теоретическом плане не только с нейрофизиологической, но и с пси­хологической стороны интересна роль промежуточного между сном и бодрствованием состояния не только в изменении эмо­ционального тона больных, но и связанного с этим всего его поведения и всей системы его отношения к окружающему. По­скольку гипноз и восприятие внушения тесно связаны, как пока­зывают наши работы и работы В. А. Часова (сотрудник В. Н. Мясищева) с отношением больного к врачу, постольку наркопсихотерапия обеспечивает благоприятные возможности лечебного воздействия.

Привыкание. Уже отмечалось, что некоторые вещества вы­зывают привыкание к ним, могущее перейти в злоупотребление ими. Особенно это относится к наркотикам. Эта болезненная склонность к употреблению наркотиков получила название нар­комании. При прекращении приема наркотического вещества об­наруживается явление так называемой абстиненции, которая особенно ярко выражена при кокаинизме и морфинизме. Сущ­ность наркомании и явления абстиненции заключаются в том, что привычное введение того или иного вещества меняет обмен­ную биохимическую динамику организма, отражается на ферментативном балансе и создает такие промежуточные вещества, которые при отсутствии наркотика вызывают болезненную кар­тину отравления. Но наряду с этим следует обратить внимание и на другую, психологическую, сторону, которая связана с са­мим процессом привыкания. Больной, привыкая к наркотику, находит в нем источник успокоения, утешения, восстановления эмоционального тонуса. Когда он лишается этого источника, он страдает не только от биохимического изменения, но и от нару­шения тех сложных нервно-психических образований, которые заключаются в потребности опоры в измененном состоянии, в уверенности, вызванной привычным опытом, в том, что впрыски­вание магически изменяет, улучшает его состояние и делает его, по выражению многих больных, «человеком». Совершенно ясно, что в процессе отключения или в условиях сокращения приема наркотических веществ этот факт имеет очень большое значе­ние. Отсюда нужно сделать вывод о том, что лечение от нарко­мании требует учета не только химико-физиологической, в частности условнорефлекторной стороны, но и учета психического состояния больного и всех обстоятельств, могущих снижать или, наоборот, действовать благоприятно, повышать его эмоциональ­ный тонус.

Конкретно можно указать на то, что условнорефлекторная система терапии алкоголизма нередко первоначально приводит к образованию очень ярко выраженного отрицательного услов­ного рефлекса на алкоголь, но не снимает вопроса об уверен­ности или неуверенности больного, о его расстройствах настрое­ния, не изменяет его перспектив и отношения к жизни, а при условиях, которые в прошлом вызывали возникновение нарко­мании, она легко может вновь возобновиться. Поэтому лечение наркомании, используя воспитанный отрицательный условно-рефлекторный навык, обязательно должно сопровождаться со­зданием социально-психологической благоприятной обстановки и применением психотерапии, с целью перевоспитания больного и, в частности, укрепления в нем сознательного и критического отношения к злоупотреблению наркотическими веществами.

Заключительные замечания. Все изложенное позволяет, во-первых, признать тесную связь между биохимической структурой фармакологического или вообще лекарственного вещества, вво­димого в организм, и достигаемым им изменением психического состояния.

Вместе с тем проведенные исследования, находясь еще в на­чале пути, показывают, что вещества, сходные по их химиче­ской структуре, могут давать различный эффект, а вещества, весьма различные по их биохимической формуле, могут оказы­вать одинаковый эффект. В самом процессе лечения необходимо подчеркнуть значение циркулярного или точнее спиралевидного соотношения между воздействием химического вещества и воз­действием психического фактора. Фармакологическое вещество изменяет нервно-психическое состояние, а нервно-психическое состояние содействует влиянию фармакологического вещества или, наоборот, тормозит его, препятствует его естественному или безусловнорефлекторному действию. Поэтому нужно различать две стороны соотношения психического и фармакологического:

1) психика оказывает влияние на действие фармакологического вещества и 2) фармакологические вещества оказывают действие на психическое состояние. Это имеет не только практическое значение в лечении больных и пользовании тем огромным и мо­гущественным арсеналом, который предлагает современная фар­мация, но и значение для формирования правильного понимания психодинамики организма.

(М.С. Лебединский, В.Н. Мясищев, 1966, С. 365-372).

 

 

См. так же материалы сайта:

* Психология личности. Практикум. Тема 1. Психология в медицине: основные задачи профессиональной психолого-педагогической подготовки врача (автор-составитель В.А. Урываев)

* Социальная психология личности. Практикум. Тема 3. Реакция личности на болезнь (автор-составитель В.А. Урываев)

* Лечение и лекарства (по И. Харди)

* Глава 2. Таинственное плацебо (Норманн Казинс)