До сих пор мы уже много внимания уделили роли личности. Ниже речь пойдет не о нормальных, а о патологических свойствах личности. Когда в связи с отдель­ными заболеваниями мы занимались различными формами поведения и свойства­ми личности «здоровых» людей (в плане решения вопросов психологии обращения с больными), то отмечали различные формы патологического поведения, различ­ные патологические личностные реакции. Мы выделили бы три основные группы: «характер-невроз», т. е. такие формы невротических состояний, которые проявля­ются в изменениях характера (например, истерический характер). Весьма распро­странено понятие «пограничный случай»: это больные, которые не могут быть отнесены ни к невротикам, ни к психопатам, они занимают место где-то на грани названных состояний. Неизменно важны сведения о психопатии, которые оказыва­ют большую помощь в различных ситуациях, складывающихся при лечении боль­ных. При психопатиях наблюдаются такие характерологические изменения, такие типы поведения, которые ведут к серьезным столкновениям со средой, создают серьезные проблемы в жизни личности. Шнейдер (цит. 538), характеризуя споры, разгоревшиеся по вопросам психопатии, остроумно заметил: «Понятие психопа­тии умерло, а психопаты все живут». Остроумно и замечание Каррена и Маллинсона (цит. 658): «Мы не можем дать определение слона, но если встретимся с ним, то сразу узнаем, что это он».

В жизни приходится встречаться с множеством вариантов этой патологии, с множеством форм ее проявления. В противовес старым предрассудкам следует заметить, что среди психопатов очень много талантливых и оригинальных лично­стей. На какой-то стадии развития личности они отстали, могли быть инфантиль­ными, заторможенными, недоразвитыми в эмоциональном или моральном плане. Отдельные формы психопатии могут быть сродни психозу, например шизофре­нии. Такие шизоидные личности обычно отличаются холодностью, замкнутостью, отчужденностью от окружающих, от реальной действительности или же это ми­мозы-недотроги. Другой тип представлен циклоидами – это гипоманиакальные или депрессивные личности, подверженные резким сменам настроения.

У этих больных обычно происходят столкновения, конфликты с коллективом, в котором они живут и работают. Эти конфликты (105) могут возникать на почве негибкости, недостаточной способности к приспособлению по самым разнообраз­ным поводам (в связи с вопросами морали, труда, социальными проблемами) (559). Многие из таких больных становятся алкоголиками, наркоманами, само­убийцами. Среди них можно встретить не одну асоциальную личность: отцов, скрывающихся от выплаты алиментов, симулянтов, авантюристов. Часто в боль­ницах совсем нелегко работать с ними, они не принимают всерьез назначений врача, и если им вдруг вздумается, не раз сбегают из больницы. Агрессивные психопаты, попав в соматические отделения, со всеми ссорятся, всех задирают. Возбудимые психопаты, где бы их ни лечили – в стационаре или амбулаторно, – всегда найдут повод для раздражения.

Проблема психопатий очень сложна как с точки зрения медицинской, так и общественной. Больные-психопаты – гетерогенная группа, в ненормальном форми­ровании личности этих людей играют роль самые разнообразные факторы: потря­сения, пережитые в молодом возрасте, тяжелые условия жизни, недостаток тех или иных чувств, родовые травмы, факторы наследственности и пр. Часть этих людей аморальна, имеет склонность к преступности. Используя трудовую терапию и психотерапию, пытаются ликвидировать асоциальность этих личностей, способствовать их перевоспитанию. По временам в результате различных эмоциональ­ных нагрузок психопаты могут «декомпенсироваться», в таких случаях оказывают помощь отдых и лечение.

Немалую проблему составляет и подход при работе с этой гетерогенной группой больных. Много забот причиняет, например, агрессивный, неуживчивый психопат, всех задирающий, на всех жалующийся. Если начать с такими больными спорить, доказывать им свою правоту, может возникнуть очень напряженная ситуация. А занятия с такими больными, установление должных контактов может оказать значительную помощь в дальнейшей работе с ними. Сестрам следует научиться терпению при агрессивности больных, поддерживать тормозимых, неуверенных в себе, устанавливать с ними контакты. Большую помощь в работе с психопатами, выросшими в эмоционально бедной среде, может оказать компенсация недостающих им любви, заботы и внимания, стремление понять их. С другой стороны, нельзя забывать и о том, что среди психопатов, как уже говорилось, много очень ценных личностей, художников, артистов, больших талантов.

Сложнейшим заболеванием является шизофрения. Название, которое дал забо­леванию Э. Блейер, говорит о том, что психическая деятельность этих больных расщепляется, раздваивается вплоть до полного распада. Известны патологиче­ские симптомы при этой болезни как в сфере мышления, эмоций, так и в поведении и личности, но «типичных» случаев, которые приводят для иллюстрации в учебни­ках (320), в жизни не так много. Многие считают это заболевание сложным синд­ромом, формы проявления которого вследствие различных причин очень разнооб­разны.

Быстрое развертывание симптомов, как правило, наблюдается при острой фор­ме заболевания. Острая вспышка шизофрении – особенно в молодом возрасте – может проявиться расстройствами мышления, например его расщеплением, сильным беспокойством. При хронической шизофрении под действием различных факторов могут наблюдаться неожиданные вспышки, «вулканические взрывы», может иметь место и непрерывное течение болезни. Существуют и псевдоневроти­ческие формы, протекающие с клиникой неврозов, при которых лишь тщательно собранный анамнез и углубленное обследование могут выявить наличие психоза. Часто больные обращаются к врачу лишь по поводу хронической утомляемости, своеобразных соматических симптомов, так, один больной автора жаловался на «кристаллизацию» глаза.

Знакомство с расстройствами мышления при шизофрении важно не только потому, что они очень интересны как явление, но и для выработки правильного подхода к таким больным, соответствующего обращения с ними. Бессвязность речи таких больных оказывает на слушателей потрясающее воздействие.

 

Приведем для примера отрывки из речи 40-летней больной шизофренией: «Я покажу вам, чему научился, если кто-то идиот. Если бы меня угостили сигаретой, я показала бы, что этот человек с головой. Мать тоже учила меня и как попало выучила. Девушка была врач, и я была и та тоже врач, не думайте, что я выгляжу такой дурой. Работала в психиатричке и платили, она знает, сколько. Кольцо я получила от родственника, такова наша тюремная тайна из золотой поры. Играет и моя мать, ее звали Оттоне. Болит живот, у меня инфекция. Моя мать была Оттоне, она была королева, быть может, и сейчас еще королева. Вся эта глупость отражается на желудке. Быть может, теперь я больна. Скажи, кто с удовольствием учится на врача, выучится эта девушка, но получила вот такую инфекцию, наверное, ей не давали есть. Лучше молчите, потому что люди не должны трепаться».

 

Логически мыслящего человека такие предложения, странные повороты мысли, бессвязность сочетаний, грамматическая неправильность речи (смена первого, второго и третьего лица) отпугивают, могут даже быть отталкивающими. Кроме такого типа речи, характерно и то, что больные часто говорят, используя в речи символы.

 

Одна из больных, указывая на стоящую на столе тарелку с зеленым узором и чернильными пятнами, говорит: «Против них я боролась, оттого и заболела!» Больная к тому же объясняет, что зеленые узоры на тарелке – это нилашисты (венгерские фашисты), а чернильные пятна – грязь. То есть, согласно утверждению больной, ее нервы пострадали в борьбе с грязными фашистами-нилашистами.

 

Нередко эта символика выражается и в своеобразных «магических» движениях больных:

 

Поднятием и опусканием руки больной «направляет движение самолетов во всей вселенной». Если он поднимает руку, самолеты взлетают, если рука опускается – машины призем­ляются. Вдруг рука больного быстро падает вниз, и он заявляет: «Вот видите, одна машина разбилась!»

 

Нередки, особенно при параноидной форме, тяжелые патологические симпто­мы: бредовые идеи, галлюцинации. При ипохондрической форме шизофрении господствуют патологические ощущения в различных органах (ценестопатия).

 

«Давление в области сердца», «давящие боли в желудке и кишечнике», «запоры», эмоцио­нальная холодность являются свидетельством развернувшейся шизофрении у 35-летнего больного. При каждом движении, при малейшей деятельности у больного проявляется «усталость», «истощение сил». Через короткое время он становится нетрудоспособным. Все его внимание занято лишь пищеварением, «давлением в области сердца», «усталостью», круг его интересов сужается, наблюдается полное эмоциональное оскудение. Несмотря на энер­гичную терапию, все виды лечения оказались безэффективными, больного пришлось переве­сти на инвалидность.

 

На приведенных примерах можно отметить характерные особенности мира эмоций у этих больных. Прежде всего, для них характерен значительный уход в себя, более слабые реакции на воздействия внешнего мира, возможно даже полная замкнутость, отгороженность. Иногда характерны и парадоксальные эмо­циональные проявления, немотивированные смех, плач, гневливость (рис. 16).

 

 

Рис. 16. Больная шизофренией в момент галлюцинирования. Оживленно жестикулируя, она беседует с «голосами»

 

В повседневной жизни, наряду со всем отмеченным, подозрение на шизофрению вызывают прежде всего изменения поведения и личности больного. До тех пор правильно ведший себя, старательный молодой человек, отличавшийся широтой интересов, вдруг замыкается в себе. До скрупулезности педантичный человек становится неряшливым, разбросанным, неаккуратным, отдаляется от окружаю­щей действительности, чуждается всего и всех, становится эмоционально предель­но холодным.

Раньше многие симптомы, отмечавшиеся у таких больных во время пребывания в больнице, были порождением больничной обстановки. Плохое обращение, скука и безделие приводили к возникновению некоторых симптомов кататонии (напри­мер, восковой пластичности), которые теперь уже не встречаются.

Патогенез шизофрении еще полностью не изучен. Гипотезы биохимиков о нару­шениях обмена веществ точно так же не разрешили данной проблемы, как и богат­ство статистических обоснований у сторонников теории наследования. Психологи­ческая теория, выдвинутая психотерапевтами, также не привела к окончательному установлению причин заболевания, хотя в наши дни с помощью психотерапии получают довольно ценные результаты. Различные актуальные переживания (ра­зочарование в любви, неудачи, смерть близких и др.) фигурируют скорее как повод к вспышке заболевания. Многие исследователи обращали особое внимание на семейное положение больных, особенно на неправильное поведение матери.

 

В наше отделение поступила 18-летняя девушка с симптомами острого кататоно-гебефренического возбуждения. Она постоянно прыгала, танцевала, передвигаясь равномерными неуклюжими шагами. В чрезмерном возбуждении больная срывала с себя платье, ритмично повторяя одни и те же слова. После того, как девушка успокоилась, выяснилось, что обостре­ние шизофрении у нее возникло после тяжелого конфликта с матерью, которая постоянно ее терроризирует.

 

Сейчас лечение больных шизофренией проводится и в амбулаторных условиях, особенно если установлен хороший контакт с больными, они находятся в бла­гоприятном окружении и нет опасности неправильного поведения их. Но, конечно, при тяжелых, прогрессирующих формах шизофрении, когда условия неблагопри­ятны, отмечаются столкновения больного с окружающими (рис. 17).

 

Рис. 17. Психически больной и среда. Больной параноидной шизофренией, враждующий с соседями, пишет угрозы на стене дома.

а) Зловредные соседи «разорили сарай», «попортили стены», «сломали дверь» и «набросали камней»;

б) пресловутые камни хранятся больным как «вещественные улики».

 

В стационарных учреждениях существенную роль играет лекарственное лечение, однако используются и такие более старые формы активной терапии, как электро­шок, инсулинотерапия. Индивидуальные или групповые занятия с больными, трудовая терапия в наши дни пополнили арсенал эффективных средств лечения шизофрении.

Психотерапевтическая практика показала, что хотя и трудно, но можно устано­вить контакт с больными, находящимися в психотическом состоянии. Основой формирования хорошего контакта с больным служит стремление понять его. Врачи и сестры могут получить возможность проследить за поведением больных, за их физическим состоянием и психическими переживаниями. Сестра, ищущая путь к сердцу больного, не должна прибегать к таким средствам, как беседа с больным, когда больной не желает поддерживать разговора, беседовать. Бывает, что слова в таком случае не помогают, контакт возникает на основе повседневного общения, вытекает из самой сложившейся ситуации (649); именно в таких случаях и говорят о лечебной ситуации, или о ситуативной терапии. Завтраки, обеды и ужины, прогулки, трудотерапия и пр. – все это благоприятные возможности для установления контактов с больным.

Сестра, постоянно находящаяся при больных, может многое узнать и о неразговорчивом, немногословном, возможно, даже диссимулирующем больном. Она может, например, заметить, что больной прячет пищу или ест не то, что осталь­ные, так как боится, что его отравят.

Наиболее важным из всех мероприятий, проводящихся при работе с выздорав­ливающими больными, является постепенное вовлечение их в коллектив, в трудо­вые группы. Поддержкой и сочувствием мы помогаем больному вернуть самостоя­тельность, как можно быстрее стать полезным членом коллектива. Об этом свиде­тельствуют и достижения современной психиатрии. Отечественный и междуна­родный опыт лечения шизофреников опровергает все опасения тех, кто не верит в успех такого лечения. В результате амбулаторного (диспансерного) и больнич­ного (стационарного) лечения значительная часть шизофреников (53) возвращает­ся к жизни в обществе. Эффективное и тщательное амбулаторное лечение может предупредить попадание в больницу. Наряду с этим время больничного лечения стало короче, а осложнения и смертельные исходы значительно реже. И хотя причина болезни продолжает оставаться неизвестной, а потому каузальная терапия невозможна, успехи лекарственного лечения и психотерапии дают основу для оптимистических настроений. И результаты лечения будут тем лучше, чем гуман­нее будет отношение общества к таким больным, чем больше будет его стремление понять их и помочь им.

Параноидные состояния, как правило, наблюдаются в более зрелые периоды жизни больных; болезненное противопоставление себя окружающим приводит больного к столкновениям со средой. Такие заболевания могут возникнуть и в климактерический период, и в старости.

В повседневной жизни хорошо известны подозрительные, недоверчивые, обид­чивые люди, считающие, что их преследуют, плохо к ним относятся. Все эти качества и характерны для параноидной личности.

Есть такие люди, которые, страдая патологической ревнивостью, подозритель­ностью, на основе своих патологических представлений часто самым жестоким образом расстраивают жизнь своего супруга (супруги), предъявляя им тяжкие и несправедливые обвинения. Это параноидные психопаты, причиняющие немало бед своей агрессивностью, слежкой.

Параноидные психозы могут проявляться и в бредовых идеях (например, ревно­сти, преследования и пр.).

Лечение больных, страдающих параноидными формами заболеваний, работа с ними – исключительно трудная задача. Сторонники одного из направлений готовы удовлетвориться даже поверхностно мирными отношениями с такими больными, каким бы путем этот мир ни был достигнут, будь то даже псевдоприс­пособление или диссимуляция. И врачу и сестре работать с такими больными очень нелегко. Из относительно «нейтрального» положения очень легко берут начало различные столкновения, ссоры, жалобы и обвинения. Работающим с больными нужно научиться умению сносить обвинения, более того, умению понять причины таких обвинений, проследить за ходом мыслей больного.

Много трудностей в повседневной жизни сопряжено с бесконечными жалобами, доносами и тяжбами патологических сутяг. Эти люди по любому поводу, а то и безо всякого на то основания судятся, спорят, ведут непрерывную борьбу. В какой-то период жизни им действительно была причинена обида, не осуществи­лись какие-то их желания, устремления, и вот после этого они ищут «компенса­ции». Неисчислимо количество затеваемых ими «дел» и бумаг, связанных с этими «делами», они пишут и жалуются повсюду, а если их жалобу не удовлетворяют, то апеллируют в вышестоящие инстанции, доходя до самых высоких отечествен­ных и международных форумов.

Одна из наших больных – «опытная» сутяга завалила письмами множество учреждений. «Я везде вижу ошибки и всегда доношу о них, куда следует». Учреждениям, где вначале не знали причины такого поведения жалобщицы, пришлось проводить огромную работу. По­пав в больницу, женщина продолжала жаловаться (то на слишком холодную, то на слишком горячую пищу, то на недостаток внимания со стороны врачей, то на трехразовые визиты, которые мешают ей отдыхать, то на одеяло, у которого оборван один угол и т. д. и т. п.).

Сутяги могут быть невротиками, которые стремятся добиться признания своих прав, вытекающих из болезни. От параноидных психопатов до параноидных пси­хотиков, борющихся с бредовыми идеями, в этой группе можно найти широкую шкалу патологических изменений психики.

 

40-летная женщина страдает параноидным психозом. У нее и раньше были серьезные претензии к окружающим, она даже однажды пыталась «разоблачить» воровство. «Совсем непонятно, почему, но тогда-то, очевидно по соображениям «мести», меня хотели объявить сумасшедшей». Много раз ей лечили «нервы», не раз она получала медицинскую помощь по различным поводам. Однажды ей попал в глаза цемент, и она чуть не ослепла, дважды она получала отравление в результате инъекций, однажды отравилась мясом, было у больной, по ее рассказам, и сотрясение мозга. В момент появления ее у нас в диспансере больная жалуется на ресторан, где во время обеда что-то попало ей в суп. На следующий день у нее появились схваткообразные сильнейшие боли в животе. Она сразу поняла, что отравилась супом. Больная вернулась в ресторан, где был составлен акт. Со своей жалобой она обраща­лась в самые разные инстанции. Во время обследования невропатологом была выявлена навязчивая идея об отравлении, подкрепленная и заключением расследования, проведенного в ресторане и опровергшего возможность отравления больной супом. Двоюродный брат этой больной отравился таблетками и умер. Она тотчас же подала заявление о том, что он не сам отравился, а был отравлен: «его напоили ядом». И даже после того, как повторные расследования подтвердили факт самоубийства, больная заявила в полицию и на следовате­лей, обвинив их в том, что они «дают бежать от наказания убийцам» ее брата. Больная отказалась от лечения в стационаре, поскольку не желала признавать того, что больна. Зато разослала по всем возможным инстанциям жалобы, заявив, что и ее, как и А. Б., хотят погубить, «безо всяких на то оснований упрятав в сумасшедший дом».

К сожалению, амбулаторное лечение не могло помочь этой закоренелой сутяге, страдав­шей тяжелым параноидным психозом с манией преследования и навязчивыми идеями об отравлении, поскольку и от прописанных ей лекарств у нее «болел желудок».

 

Такие больные и их близкие наносят большой вред делу формирования хорошей атмосферы вокруг сложившейся и развивающейся системы оказания психиатриче­ской помощи. Больные, страдающие параноидными психозами, по выходе из психиатрического отделения рассылают жалобы во все инстанции: их незаконно поместили в сумасшедший дом или только хотели упрятать туда, но «родные помешали, вызволили оттуда». (Окончательно лишив возможности лечиться!) Такие больные-сутяги всегда найдут себе в обществе защитников в лице родных и близких, неспособных объективно оценить ситуацию, или в лице близоруких администраторов. Такие больные производят сильный эффект, поскольку поведе­ние их нормальное, часто они отличаются и незаурядными умственными способ­ностями. Ход мыслей, аргументация их логичны, они умеют ясно и убедительно изложить свои жалобы. И у слушателей, конечно, встает вопрос, который задают и сами такие больные: «Разве такие разумные люди могут быть сумасшедшими?» (Такое обвинение воскрешает прежние предрассудки, связанные с лечением в психиатри­ческих учреждениях, которые лучше всего могут быть продемонстрированы на примере шумихи, не раз поднимавшейся старыми газетами: «Со здоровым рассудком в закрытом отделении!», «С нормальным разумом среди сумасшедших!» Если добавить к этому еще и те страхи, которые подспудно испытывают многие люди перед различными конфликтами и их последствиями, которые могут привести даже к психозу, то можно видеть, что, попав на благоприятную психическую почву, подобные обвинения могут причинить серьезный вред. Нельзя забывать о том, что в Венгрии законом охраняется психиатрическая практика на почве высочайшего профессионализма. В настоящее время направление в психиатрическое отделение, прием в больницу и лечение там проводятся на основе углубленных психиатриче­ских познаний и обследования. Все это сопровождается многократным медицинским и юри­дическим контролем. Практика сейчас уже полностью опровергает все обвинения. В наши дни проблему представляет не то, что из психиатрических учреждений стремятся вырваться, а то, что нехватка мест не позволяет удовлетворить просьбы тех, кто желал бы получить исчерпывающее лечение там. Сейчас уже преобладающая часть психически больных желает лечиться и просит о направлении в соответствующее учреждение.) (Если бы психиатрические заболевания были невозможны при упорядоченном поведении и самых прекрасных умственных способностях!) Неразбериха и недора­зумения усугубляются еще и тем, что такие больные исключительно ловко манипу­лируют действительными фактами, чрезвычайно умело строят свои обвинения. Они прекрасно разбираются в ситуации, умеют складно излагать мысли и производят эффект своим появлением, внушая уважение и вводя любого в заблуждение. Часто даже специалисту непросто разобраться, так умело можно подтасовать факты, субъективно исказив их, заявлять об упущениях, враждебных проявлениях и т. п.

Сутяг принято делить на группы на основе предмета их сутяжничества: «неза­конное» направление в психиатрическое учреждение, претензии, связанные с пра­вонарушениями, карьерой, работой, браком, материальными благами. Говорят еще и об «общественных» сутягах, патологическая деятельность которых связана с общественными проблемами, но за этим всегда стоят личные обиды и личная агрессивность больных.

Опыт автора показывает, что весьма значительна и группа сутяг, патологиче­ская деятельность которых связана по содержанию с расстройствами здоровья, затрагивает проблематику ипохондрии.

Чем же можно помочь таким тяжелым больным? Справедливых и необоснован­ных обвинений в адрес лечебной деятельности, повседневных забот здравоохране­ния немало (например, в случае патологических реакций на утрату близких и пр., см. стр. 43). Понять их, разобраться в них и вынести несправедливость очень труд­но. Тем более касается это сутяг, профессиональных жалобщиков, клеветников, которые заваливают разные инстанции ненужной работой по разбору своих не­обоснованных жалоб, а работникам здравоохранения, «стоящим у них на пути», причиняют немало неприятностей. Но и здесь следует еще раз подчеркнуть, что если удастся достигнуть нужного контакта с такими больными, то в благоприят­ных случаях это может помочь им найти свое место в обществе, ослабить их вредную общественную деятельность. Быть может, они примут к сведению наши дружеские, добронамеренные советы.

Эпилепсии следует уделить особое внимание хотя бы уже потому, что она явля­ется очень частым заболеванием. Согласно современному состоянию наших зна­нии, эпилепсия – понятие собирательное. Сюда входят самые различные судо­рожные состояния, возникающие в форме припадков на основе самых различных воздействий, сопровождающиеся расстройствами сознания и повторяющиеся. Причинами возникновения такого заболевания могут послужить инфекционные болезни, токсические процессы, нарушения обмена веществ, поражения головного мозга, а также и наследственные факторы (подробнее см. 261).

Обычно больные, находящиеся под наблюдением врача, кроме систематическо­го посещения специалиста, попадают в больницу или на прием к психиатру, часто после отдельных приступов, которые пугают окружающих, особенно, если после такого припадка обычная оглушенность оказывается более длительной или пере­ходит в сумеречное состояние сознания. Припадки могут возникать группами: по два, три припадка один за другим, после чего состояние больного упорядочивает­ся. Реже развивается тяжелый эпилептический статус, когда судорожные припадки повторяются беспрерывно, причем сила их все нарастает, а потому больному может угрожать смертельная опасность, если его срочно не доставят в больницу. Мероприятия первой помощи при припадке должны быть направлены на то, чтобы предотвратить опасность травм и прикуса языка.

Прежде чем перейти к положениям, касающимся психологии работы с больны­ми эпилепсией, следует указать на важность точного приема антиэпилептических препаратов и тщательного врачебного контроля за их приемом.

 

Отец, выражая свое недовольство, приводит к врачу сына, жалуясь на то, что уже все средства испробовал, но ничто не помогает. Он выкладывает на стол всевозможные лекарства, которые были выписаны больному две недели назад, и говорит, что тот принял две таблетки, но приступ все равно был!

 

Страдающие эпилепсией нередко вступают в конфликт с окружающими. Это усугубляется теми изменениями, которые претерпевает личность у части таких больных. Известно, что среди эпилептиков можно найти очень мелочных, педан­тичных, эгоистичных и даже агрессивных людей. Особенно агрессивны, задири­сты, неуживчивы, гневливы больные с локализацией эпилептогенного очага в лоб­ной доле. Эти личности легко приходят в столкновение со средой, тем самым усложняя свое положение. Очень часто припадки делают отталкивающими боль­ных, переживающих страшные страдания, окружающие чураются их. В таких случаях у больных появляется чувство своей неполноценности; гонимые, они ста­новятся еще более угрюмыми, а часто и еще более замкнутыми.

Если больные выполняют предписания врача и за ними заботливо ухаживают, то обычно опасность изменения личности и интеллектуальной деградации меньше. Те же, кто не соблюдает правил приема лекарств, нарушает запрет относительно употребления алкоголя, отягощают свое состояние, постепенно скатываются к деменции. Это показывает и следующий пример.

 

У 44-летней женщины после аварии на транспорте возникла эпилепсия с большими при­падками. Круг интересов женщины, занятой административной работой, раньше добросо­вестно выполнявшей свои обязанности, постепенно сузился, она становилась все более ме­лочной, все более пассивной, бездеятельной. Бессмысленные интриги, тяжелые психические переживания, связанные с уходом от нее мужа, – и вскоре вначале редкие эпилептические припадки участились. Нередко припадок настигал больную на улице, у дверей рабочего места. До того удивительно точный человек, она начинает опаздывать на работу. Выясняет­ся, что больная систематически употребляет алкоголь, стремясь с его помощью облегчить свое одиночество, тяжелое положение. Работу свою она уже совсем не выполняет и, в конце концов, попадает в больницу в состоянии эпилептического статуса.

 

На этом примере можно видеть отягощающее воздействие психических травм, несоблюдение предписаний относительно приема лекарств и потребления алкоголя.

Повседневный опыт показывает, насколько важна роль социальных и эмоцио­нальных факторов. Переживания, тяжелые ситуации (8, 65, 428, 641) могут способ­ствовать утяжелению припадков, отягощают судьбу больного. Опыт показывает, что, например, в Интапусте (Венгрия) в результате создания соответствующей атмосферы, благоприятных условий среды и организации занятости больных даже без использования лекарств достигли того, что у отдельных больных не наблюда­лось припадков (65). Занятиям с больными, более того, систематической психоте­рапии приписывается важная роль средств, дополняющих работу с больными эпилепсией. Специальное лечение, правильный образ жизни и психотерапевтические занятия обеспечивают наилучшие результаты.

При подходе к этим больным следует помнить об условиях их жизни, об их социальной изолированности. Очень важно повышать чувство собственного до­стоинства у людей, страдающих эпилептическими припадками, помочь им найти свое место в коллективе, в обществе. Вместе с тем должно вестись и воспитание людей, окружающих больного человека, должны рассеиваться вредные предрас­судки и суеверия. Понимание в отношении к таким больным способствует их эмансипации, освобождению от чувства ущербности.

Необходимо заботиться и об организации занятости больных эпилепсией, поскольку бездеятельность вредна и при этом заболевании. Она может повлечь за собой нарастание числа припадков и вызвать ухудшение состояния.

Примером психологической реабилитации больной эпилепсией и хорошей пси­хотерапевтической деятельности может служить следующий случай.

 

Б. М., работница 40 лет. Припадки начались в 20-летнем возрасте. Тщательные наблюде­ния, описания и последующее обследование в больнице показали, что большие и малые припадки появились одновременно. Вместе с тем болезненной стала менструация, кровоте­чения сопровождались схваткообразными болями и стали несистематическими (через 17, 23 и т. д. дня). На применявшееся лечение (дифедан, седуксен) реакция была переменной. Позднее с учетом психического аспекта лечение было изменено (4 х 1 дифедан, 4 х 1 элениум, 2 х 1 мелипрамин), была начата и интенсивная психотерапия. Занятия проводились раз в неделю, в результате перед нами вырисовалась весьма интересная картина:

Отец-алкоголик с раннего детства держал девочку в страхе, несколько раз имел с ней половые сношения, только в 17-летнем возрасте ценой невероятных усилий ей удалось освободиться от его притязаний: она заявила, что убьет и его и себя, если это не кончится. В мужчинах она постоянно разочаровывалась, жених оставил ее, брат тоже пытался насиль­ничать, теперь она живет только с матерью. В деревне ее часто титулуют старой девой, отчего она очень страдает. Она чувствует, что на нее смотрят, «как на заразную», презирают ее, избегают, ни во что не ставят, и это из-за болезни. Она ощущает по отношению к людям зависть и часто ненависть.

До этой стадии лечения удалось достигнуть того, что больших припадков стало меньше, они стали реже. Но зато малые припадки, которые возникали очень часто, усилили чувство неполноценности у больной и ее изолированность от окружающих: она очень переживала от того, что и окружающие замечают ее кратковременные «отключения». Дальнейшие занятия, повторные беседы об упомянутых проблемах приспособления к окружающему миру, эмоцио­нальное облегчение как следствие этих бесед, человеческие отношения с врачом («я не одна») и, наконец, систематическое лекарственное лечение привели к тому, что большие припадки исчезли совсем, некоторое время не появляются и малые припадки, больная начала созна­тельно вести более организованную жизнь.

 

 

См. так же материалы сайта:

* Психология личности. Практикум. Тема 1. Психология в медицине: основные задачи профессиональной психолого-педагогической подготовки врача (автор-составитель В.А. Урываев)

* «Психология обращения с больными» против психологии манипуляции: (по Харди)

* Врачебная психология отдельных дисциплин: неврология, психиатрия, сексология: (по Р.Конечному и М.Боухалу)

* Психологические основы психотерапии (по Лебединскому и Мясищеву) - (продолжение, окончание).